как щелкает замок и открывается дверь. Со скрипом. Смазать-то некому. Муж может только приходить, разбрасывать вещи, угрожать, а вот смазать дверь – нет.
Сама стараюсь перебороть страх и приоткрываю свою дверь.
– Добрый день, – вежливо здоровается Тарас. На людях он вообще замечательный муж, показательно-правильный до рвоты, – а Вы к кому?
Делаю тихие шажки на носочки. Мне бы одним глазком взглянуть, кто пришел.
Уже за несколько метров улавливаю ненавистную туалетную воду. Я чувствую ее на работе весь день, этот аромат даже не заглушает тушеную баранину, у которой специфический запах.
А следом в поле моего зрения попадает татуированная рука, которой он оперся о косяк двери. Уверенный, даже слишком, брови сведены к переносице, ноздри от ярости раздувается как у быка на корриде, губы в одну тонкую линию сжаты. Кажется грубым, неотесанным дровосеком.
Никогда мне не нравился и доверия не внушал.
Только пришел ведь… Влад Бессонов.
– Ника? – орет на всю лестничную клетку.
Я изо всех сил стараюсь скрывать, что происходит за моей дверью, живу тише воды ниже травы, а он орет, что есть сил.
– Прошу прощения, молодой человек, – снова вежливо говорит муж.
– Молодой человек – это курьер, которого я внизу чуть не сбил, когда пешком поднимался по лестнице, – басит грубо.
От его низкого голоса становится не по себе. Он вызывает бурю эмоций внутри, но я не даю ей вырваться наружу. Мурашки слоями укладываются на моей коже, одежда становится неприятной к телу, жесткой и карябающей.
– Ника где? – спрашивает снова своим басом.
Таким голосом он своих поваров на место ставит, и приказы им раздает, солдафон несчастный. Меня просто коробит этот его тон, как острыми ногтями по стеклу провести.
– А зачем Вам, – выделяет, – моя жена, – снова выделяет.
Глаза Бессонова расширяются – он обалдел от услышанного, потом его губы расплываются в улыбке. Коварной, не предвещающей ничего хорошего.
Влад выше и крупнее Тараса. Не то, чтобы мой муж хиленький и щупленький, скорее наоборот. Последние годы он часто посещал тренажерный зал, занимался персонально с тренером, в том числе и борьбой.
Но на фоне Бессонова все равно проигрывает. Это странным образом радует. Если Влад на моей стороне и будет не делать мне ничего плохого, то, пожалуй, на сегодня я в выигрыше.
Если, конечно, не уйдет сейчас, узнав, кто мой муж.
– Тебе зачем жена, если ты ее обижаешь? – рычит и проталкивает его в квартиру.
Дверь за ним захлопывается, мы остаемся втроем в коридоре.
В воздухе запахло самостью, агрессия ощутимо ложится на плечи, на полки, на верхнюю одежду в гардеробе. Слой толстый и густой – не смахнуть.
Вжимаюсь в стенку, потому что эти два быка насупились и смиряют друг друга прокалывающими взглядами.
– Ника, – обращается ко мне, но отводит свои темные глаза от Уварова.
Мои
