style="font-size:15px;"> Я отчетливо и ясно понимаю, что Уваров это не оставит, не забьет и не забудет.
Зря я втянула в это Влада. Потому что сейчас Тарас ущемлен и унижен. Гремучая смесь для такого человека как мой муж.
– Вот… ледышка, – шипит сквозь зубы.
Ему тоже досталось. Переводит странный взгляд на меня. Прочитать его сложно. Он будто застелен туманом, сквозь который не пробраться.
И все равно неуютно мне с ним находиться рядом. Я вообще не люблю оставаться один на один с мужчиной.
После Уварова, мужчина для меня равно опасность. С этим сложно бороться.
– Я принесу аптечку, – хрипло говорю и стремительно ухожу на кухню за перекисью и ватой.
В воздухе пахнет кровью, его туалетной водой и мужской силой.
Бессонов следует за мной, осматривается по сторонам, замечает бардак, который устроил Тарас. Вполне возможно, делает какие-то свои выводы, но пока молчит, ничего не спрашивает.
Каждый его шаг отдается в области груди, как жесткое биение больного сердца. Хочется приложить ладонь и унять эту громкую трель.
Достаю перекись, смачиваю ею вату и оборачиваюсь к Владу. На его лице играет коварная улыбка, которая точно не предвещает ничего хорошего.
Глава 3. Вероника
Я не знаю ничего о нем, кроме того, что он шеф-повар ресторана, где работаю, и старший брат владельца того самого ресторана. У него много жутких татуировок, темные глаза, как горький шоколад, и… он опасен.
– Сядь, пожалуйста, я обработаю рану, – говорю тихо.
В глаза стараюсь не смотреть. Они заставляют странно себя чувствовать, словно имею то, что ему нужно.
– Пустяки, – отмахивается и промакивает губу тыльной стороной ладони.
На фалангах пальцев выбиты буквы, которые никак не собираются в слово. Взглядом цепляю каждый завиток, пока не слышу глухое покашливание.
– Почему ты с ним уже не разведешься, ледышка?
Как же меня бесит его это глупое прозвище. Выводит из берегов, как реки весной.
– Я … в процессе, – сдавленно отвечаю. Тема запретная.
В сотый раз жалею, что набрала Бессонова. В каком отчаянии, получается, была, раз позвонила именно ему.
– Не вижу.
– Это сложно, – неопределенно пожимаю плечами. Еще не хватало, чтобы он в грязном белье ковырялся.
– Так упрости для меня.
Да что ж ты будешь делать?!
Молчу. Главное молчать. Обработать рану и попросить покинуть квартиру. Он же послушается?
– Ты его любишь? – голос сдавленный, словно он вытаскивает эти тяжелые слова как камни со дна моря.
Не отвечаю. Всматриваюсь в его лицо. Он ведь сейчас очень близко. Настолько, что я вижу крошечные веснушки на носу и щеках. Это выглядит мило. Если Влад Бессонов может выглядеть милым.
Его аромата становится много, он как пары хлора разъедает слизистую.
– У
