и открывает мою. Галантный, чтоб его, – отпускать я тебя не собираюсь.
Выхожу и облокачиваюсь на машину. Ноги не держат, руки свисают вдоль тела, не в силах даже поднять их, чтобы отыскать ключи в клатче.
– Я тебя больше не люблю, Тарас, – чуть громче говорю. Хочу хоть как-то достучаться. Вдруг получится? И именно этот тысячный раз сработает, – и ты меня не любишь!
– Я тебя не люблю? Сучка неблагодарная!
И снова эта пощечина. Должна была привыкнуть, но не получается. По телу проходит разряд тока от места, где мазнула его ладонь. Рефлекторно прикладываю ледяную руку к щеке.
На нас вновь смотрят парни из охраны и водитель. В этот раз я обвожу их взглядом, прошу помощи. На их глазах ударили женщину! А они стоят, и … безмолвно смотрят. В их глазах серое безразличие.
Меня трясет всю от накатившей обиды и злости. Так не хочется чувствовать себя беспомощной, но не получается. Я правда никак не могу себя защитить.
– Иди сюда, – цедит сквозь зубы и вдавливает мое тело в свое.
Не успеваю опомниться, как он сминает мои губы в поцелуе. Удерживает голову и языком проталкивается в рот. Я чувствую вкус алкоголя, сигар и дурацкой рыбы, которую я терпеть не могу. Горькая слюна обволакивает мой рот как противное лекарство.
Мне неприятно и гадко. Уваров стал противен, и я не хочу чувствовать его на своем теле и во мне.
– Блядь, такая же вкусная, – отстраняется, чтобы сказать это, и снова целует. Яростно, подавляюще, по-животному.
Не могу оттолкнуть.
– Может, мне подняться, а? – спрашивает.
– У… у меня месячные, – вру. Мне тяжела только мысль, что он может поиметь меня, даже не раздеваясь, в коридоре. Как однажды…
– Ну, есть еще способы, – и опускает взгляд на губы.
Пальцем обводит границы, с силой надавливает на них, кружит и удовольствие испытывает.
– Пожалуйста, Тарас. Не сегодня, – прикрываю глаза.
– Завтра. Я приеду к тебе завтра. Будь готова, – безразлично говорит, словно не терзал мои губы зубами и пальцами несколько секунд назад.
Чуть отталкивает в сторону, садится в машину, и все эти мужики выезжают со двора.
Несусь в квартиру, будто за мной кто-то гонится. Смахиваю непрошенные слезы, размазывая косметику.
Гадкие чувства впрыскивается в кровь, заменяя собой все нужные клетки.
Я не хочу. Не хочу больше этого.
Предел любого человека можно узнать. Не бывает тех, кто готов постоянно терпеть. Это как болевой порог, он у всех разный. Мой предел наступил только что, мой болевой порог меня размазал по стенке несколькими минутами ранее.
Я хватаю свой телефон и набираю его.
– Да? – рычит грозно. Черт, внутри трясется все от паники, стоило услышать его звериный рык.
– Влад, я согласна, – выпаливаю из пушки, пока не передумала.
– … на что? – удивленно спрашивает. Я даже
