что-нибудь из тех славных деньков, когда он, только что выпустив первый альбом, вернулся на Иво и тусил там со стариной Алексом, Малышом Хесусом, пацанами и девчонками из «Площадь Тяньаньмэнь», «Утони в джакузи», «Фак-о-фак», короче, всеми теми, кого позже назовут «панк-ревайвл», хотя ни одна задница не играла в баре «Хилли» собственно панк. На хрен «панк-ревайвл», думал Томми, когда врубал ту музыку и, мучаясь артритом, перебирался на крыльцо с бутылкой бурбона. Томми салютовал кенотафу5 Ханта и который раз напоминал себе прикупить дробовик. Том Хант любил раздербанить тишину Бахрейна парой залпов из шот-гана. Пожалуй, этот звук Томми мог бы выдержать. В конце концов, не зря же предки назвали его в честь старого выпивохи-гонзы.
Под могильным камнем не было могилы. Потому и кенотаф. Прахом старины Ханта выстрелили из огромной пушки прямо в жёлтые небеса планеты-пустыни. Так он завещал.6 Хоронить было нечего. Но его жена, Абигейл7, настоялась на том, чтобы установить гранитную плиту с именем, датами и цитатой: «Мой гнев будет жить вечно. И любовь. И вера в правду. Утритесь. А сам я для этого уже не нужен». Это из романа «Ужас и презрение на Тау-Хренососов», единственной книги Ханта, которую пусть дерьмово, но экранизировали.
Позже на могильном камне появился треугольник со звёздами и галактическими координатами в вершинах. Это сделал Томми с разрешения потомков Ханта. Три звезды обозначали места упокоения Ревущего Медведя, Молчащей Совы и Бегущего Кролика8, – трёх отчаянных засранцев, которые заставили реветь ревущую эпоху типпи и недотёп.
Томми хотел провести здесь остаток своих дней. А он чувствовал, что их остаётся немного. Он желал сидеть в кресле-качалке, слушать вышедшую в тираж музыку и посылать на хрен весь остальной мир.
Но так уж вышло, что однажды он случайно ткнул своим скрюченным артритом пальцем не на ту иконку, и консоль выдала ему трек этого мелкого ублюдка с планеты Элеганс – Элвиса Муна. И вместо того, чтобы вырубить песню, Томми дослушал её до конца, бормоча под нос, как некогда старина Алекс Тетерски: «В этом что-то есть… в этом определённо что-то есть».
С тех пор Томми понял, что с покоем придётся распрощаться. Он выяснил, что в рождественские праздники Мун будет играть в брюхе астероида «СФР» на разогреве у пустышки Кении. И начал собирать чемоданы. На хрен Кению, думал Томми, о ней забудут через год, максимум, через два. Но этот мелкий Элвис… в нем что-то есть. Надо только помочь ему. Самую малость. И Томми вернёт долг тем парням из прошлого, которые когда-то вытащили прыщавого уличного музыканта на сцену.
На хрен Томми, думал Томми, ты, старая консервная банка! Вали с Бахрейна и постарайся сделать так, чтобы этот скучный мир снова звучал. Иначе грош тебе цена, ты, ходячий геморрой с морщинистыми яйцами.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте
надгробный памятник в месте, которое не содержит останков покойного, своего рода символическая могила
Таким же образом был похоронен Хантер Томпсон.
Героиня романа «Трансгалактический моджо»
Герои романа «Трансгалактический моджо».
