сказал он. – Мы вас – бестолковых спасаем от наших же собратьев, а сами, вопреки собственной природе, питаемся кровью животных и донорской.
Успокаивающе глядя мне в глаза, Каргейр кивнул, и страх пошёл на убыль. Однако девушка, похоже, ничего не поняла и завопила так, что Арджер, разжав руки, закрыл уши ладонями. Скандалистка резво рванула прочь по коридору, а вампир, чертыхнувшись, ринулся вслед. Проводив обоих напряжённым взглядом, Каргейр обратился ко мне:
– Как ваше имя?
Я представилась.
– Ника, сейчас я отведу вас в комнату для гостей. Прошу, не покидайте дом до рассвета, если не хотите новых неприятностей.
– Ну, я же не сумасшедшая. А куда пойдёте вы?
– Моё дежурство не закончено. Но, возможно, после восхода солнца мы увидимся снова.
Я согласно наклонила голову, и он, толкнув дверь справа, пропустил меня внутрь небольшого полутёмного помещения, где напряжённо топтались несколько человек. Вскоре там появился и перепачканный кровью Арджер, несший строптивую беглянку.
– Арджи!
Голос Каргейра звучал строго. Товарищ замотал головой.
– Это не то, что ты думаешь. Не я её, она меня покусала.
Я прыснула, но вампир даже не улыбнулся.
– Ты понимаешь, чем это чревато?! – резко произнёс он.
Арджер опустил голову.
– Да, – прошептал он. – Но я не виноват, поверь.
Каргейр кивнул, остывая.
– Девчонку изолировать, – приказал он, – здесь ей находиться нельзя. Если она обратится, то к утру тут останутся только трупы.
– Какие же вы дуры! – в сердцах сказал мне Арджер. – Для вас же стараемся, для вашей безопасности, а вы…
– Ника совершенно не при чём, – прервал его Каргейр. – Займись делом.
– А почему она должна обратиться? – негромко спросила я.
– Не должна, а может, – так же тихо отозвался вампир, – если проглотила кровь Арджи. Придётся некоторое время за ней понаблюдать. Идите.
Я перешагнула порог, а Каргейр, развернувшись, исчез. Дверь захлопнулась.
Прошлое.
Юноша стоял у окна, держась обеими руками за края штор. Он хотел раздвинуть ткань, скрывающую от него солнце, но не решался. Колебания молодого человека были понятны, в течение всей его недолгой жизни сородичи в один голос уверяли, что солнечный свет смертелен для них, и поэтому они могут выходить наружу только по ночам.
В конце концов, он, готовый в любой момент убрать руку, осторожно просунул кисть внутрь замкнутого пространства, отграниченного гардинами и оконным стеклом. Но ничего ужасного не произошло. Приятное тепло обвилось вокруг запястья Каргейра, лаская кожу и разжигая в душе гнев на родителей и членов их общины, обманывающих детей, запрещая тем наслаждаться солнечным светом. Резким движением вампир раздёрнул занавески и замер, грея холодное тело.
– Что ты делаешь?!
В голосе
