об этом у меня внутри все переворачивается.
Особенно если учитывать, насколько близкими становились наши отношения до всего этого звездеца, как она таяла от моих прикосновений, как смотрела на меня с теплотой и доверием в своих восхитительных карих глазах.
«Она, наверное, больше никогда на тебя так не взглянет, придурок», – шепчет злобный голос в глубине моего сознания.
Пальцы сжимают гаечный ключ, и я резко дергаю его влево. Как только слышу металлический треск, понимаю, что слишком сильно затянул и согнул деталь, над которой работал.
– Черт! – срываюсь я.
Во мне неумолимо растет раздражение – на себя, на все это. Я позволяю гаечному ключу со стуком упасть на пол и разгибаюсь, разминая затекшую спину.
Возня с машиной или мотоциклом всегда меня успокаивала. Раньше это занятие отвлекало меня от любого происходящего вокруг дерьма. Но, похоже, сейчас ничто на свете не способно заставить меня чувствовать себя менее взбешенным.
Я провожу руками по волосам и делаю глубокий вдох, пытаясь взять себя в руки, а когда поднимаю глаза, в гараж заходит Вик.
Он бросает взгляд на инструменты, раскиданные на полу, а после – на меня. Вик ничего не говорит, но ему и не нужно. Я достаточно хорошо знаю это выражение на его лице.
– Да-да. Уберу все попозже, – говорю я ему, закатывая глаза. – Мне сейчас вообще не до этого.
Если честно, спор с Виком о порядке или организации мастерской стал бы приятным отвлечением от надоедливых мыслей, дерьмовых ощущений связанных с Уиллоу, и, что вполне вероятно, порчи моего мотоцикла.
– Я здесь не для того, чтобы читать тебе нотации, – говорит Вик, и по его тону определенно чувствуется, что он понимает – делать этого точно не стоит. Затем выражение его лица немного меняется, и он добавляет: – Мы получили сообщение от Икса.
Черт. Вот же срань.
Я вздыхаю и киваю.
– Ага, ладно.
Он поворачивается и выходит из гаража, и я следую за ним, оставляя разбросанные инструменты на своих местах.
Мы поднимаемся наверх, в комнату Вика, и по пути становится совершенно очевидно, что старший братишка использует те техники преодоления стресса и напряжения, к которыми обычно прибегает только, когда у него выходной.
Его пальцы ритмично постукивают по бедрам, а губы беззвучно шевелятся, – он считает каждое движение. Кухню он отдраил с точностью до сантиметра, а полки в ванной, где мы с Мэлисом храним наши вещи, стали аккуратнее, чем когда-либо прежде.
Да-да, Вик возвращается к старым привычкам, позволяет своему ОКР достичь апогея, поскольку пытается справиться с чем-то. С потерей Уиллоу. Так он показывает, что скучает по ней и ее присутствию в нашем доме.
Мэлис, скорее всего, тоже это заметил, он больше общается с Виком, ведь они близнецы, но никто из нас ничего об этом не говорит.
Мы все справляемся по-своему.
Кстати, о
