красивыми сложными фразами.
И я поняла, что приняла бардак в комнате Ирины Соломоновны так же, как и ее саму несколько часов назад.
Мы задержались с Лялькой у Ирины где-то минут на сорок, и, чувствуя, что всех уже клонило в сон – откланялись.
– Ну как тебе Соломоновна? – спросила, засыпая, Лялька.
– Офигенно! – ответила я и провалилась в сон.
Так я еще пару раз приезжала к Ляльке на посиделки, заходя к Соломоновне, чтобы послушать ее стихи и ее в целом, пока как-то на одном из перекуров где-то в середине января Лялька не сказала мне:
– Наташ, ты же деньги Глебу на подарок искала, не хочешь подработать?
А денежку я действительно искала. Глебу через месяц исполнялось восемнадцать, и он загорелся электронной барабанной установкой. А это восемьдесят тысяч. Школа пока еще не обеспечивала нас сверх нормы.
– Ляль, издеваешься? Я на телефоне круглые сутки вишу, кто меня такую возьмет? – ответила я.
– А к Соломоновне? – и Лялька хитро сощурилась.
– В смысле? – не совсем поняла я.
– Она ищет сиделку. На месяц. Пока не снимут гипс. Вчера она опять упала у себя в комнате. Зарплата сорок за месяц.
«Где я и где сиделка?» – промелькнуло у меня в голове, но словосочетание «зарплата сорок» одержали верх.
– Заманчиво – сказала я – а она согласится на меня?
– Не знаю, пойдем поговорим – и мы с Лялькой пошли к Соломоновне.
– Ирина Соломоновна, чаю с нами не хотите? – спросила Ляля, приоткрыв дверь в комнату Ирины.
– Ну давайте – растягивая слова ответила Ирина.
Лялька убежала ставить чай, а я помогла Ирине Соломоновне дойти до кухни.
Вряд ли я тогда отдавала себе отчет в том, на что я подписываюсь. Но думать было уже поздно.
– Ирина Соломоновна, помнишь, ты вчера меня спрашивала, нет ли у меня какой знакомой сиделки? – начала Лялька.
– Ну помню – ответила Ирина – нашла что ли?
– Почти – и Лялька опять хитро прищурила глаза, переведя их на меня.
– Ну не томи – попросила ее Ирина.
– Наташе нужны деньги на подарок сыну, и она не против месяц подработать у вас.
– А ты справишься? – и Соломоновна перевела разговор на меня.
«Ах, Ирина Соломоновна! Ну нельзя Наташеньке такие вопросы задавать. Потому что это звучит, как утверждение – ты не справишься! А я с детства упертая. Я постоянно хожу на сопротивление. С самой собой и со всем миром вокруг меня. После вашего вопроса я уже точно знаю, что я просто обязана справиться!»
– Ну руки, ноги на месте, на голову, вроде, тоже не жалуюсь. Думаю, что получится.
– Ну думать – одно, а делать – другое – засомневалась Соломоновна.
– Ирина Соломоновна, я предлагаю для начала попробовать, а там уже и поймем – смогу я или нет.
– Ну хорошо, давай – согласилась Ирина – когда начать сможешь?
– С дочерью сегодня поговорю, чтобы школа в мое отсутствие не страдала и позвоню вам.
– Ну ладно – сказала Ирина.
– Только
