не наша… гнать бы ее отсюда…
– Спасибо, дамы и господа! Вы очень отзывчивая публика! Прошу, не забудьте кинуть несколько мидасов на кружку… – не успела Помпея договорить, как в лежавший у ее копыт диковинный колпак посыпались золотые монеты. – Благодарю, спасибо, спасибо! – Помпея спрятала колпак под плащ. – Если кому понадоблюсь, я буду в таверне «Медный Кубок».
Помпея уже хотела уйти, только ей преградили путь несколько недовольных лошадей. Они были бурой, чубарой и вороной масти. Чубарый угрюмо смотрел на кудесницу. Она приготовилась к худшему.
– У вас какие-то недомолвки? – спросила она как можно более спокойно.
– Откуда ты и как тебя звать? – чубарый не обратил внимания на вопрос Помпеи.
– Я Мэри Белогривая, странствующая кудесница-врачевательница, развеселю вас хорошей историей и вылечу сладким лекарством! – ответила единорожка с гордо поднятой головой.
– Ты не наша! – горячо заявил вороной, сплюнув и фыркнув. – Ты что-то иное!
Помпея промолчала. Она услышала в голове голос мойры Атропы: «Тебе надо уходить отсюда!»
Голуборогая ответила:
– Нет.
– Что нет?! – спросил вороной.
– Это вас не касается, – «Но и тебя это тоже не касается», – снова голос Атропы в голове. – Ко мне приходили похожие на вас грубые, неотесанные мустанги. Вы знаете, что они теперь лежат в кроватях с жуткой чесоткой. Вам этого тоже надо?
Кони оробели. Никому из них не улыбалось слечь с колдовской хворью. Однако чубарый был не робкого десятка.
– Мы недовольны, что в нашей деревне бродит какая-то лошадь и рассказывает странные байки!
– Это не байки. Это ваша история. От которой не отречься, как бы вы хотели.
– Я повторю вопрос! – прервал ее чубарый вожак. – Кто ты?! Или что ты?
Помпея приготовилась к возможной потасовке. Под ее плащом появилось едва заметное пламя. Аппо готовился по ее приказу ослепить негодяев и наслать на них зуд.
«Только так ты и будешь жить здесь, сестра Помпея», – произнесла верховная мойра Атропа, сидя в своих покоях перед пюпитром и старательно водя пером по пергаменту. Голуборогая отчетливо видела астральный образ, а также десятерых коней, готовившихся на нее напасть.
«Ты будешь жить в вечной борьбе в Агийвии, – голос мойры не утихал. – Это знак, что пора вернуться домой, сестра».
«Нет, – мысленно ответила Помпея. – Таких лошадей немного. Рано или поздно мне будут доверять».
«Покуда ты им лжешь, они не поверят, потому что они знают, что ты лжешь».
Помпея Голуборогая поморщилась.
– Дайте мне уйти! – голос стал резким и громким, как колокол.
Он подействовал на лошадей, большинство отступили. Однако чубарый не шелохнулся. Ему это далось с трудом. Помпея видела, как
