но не развивается, как живая личность. Сохраняет личностные черты человека, использует знания так же, как и живой человек (даже намного эффективней), но не более того. Быстрей решит математическую задачу и построит цепь логичных рассуждений, но поставить задачу перед собой не сможет никогда. Машина всегда остаётся машиной, у нее нет целей. Никто не знал, приобретёт ли техноличность утерянные человеческие качества после того, как будет внедрена в биологический мозг.
А проблему Терминала Памяти нужно решать скорее, истёк срок запрета на работу с клонами. Теперь по законам можно клонировать людей и внедрять в мозг личностные модули Терминала Памяти. Кое-кто опасался, что это будет армия безжалостных и бесчувственных людей, которым нет дела до чужой боли, которые станут думать лишь о достижениях своих целей (которых нет у машин, но они обязательно появятся у оживших). Кто-то, наоборот, стоял на стороне клонов…
Иван хорошо помнил споры с Веттой. Это происходило ещё до командировки в лабораторию. Ветта была против снятия запрета, не хотела, чтобы клонов использовали для нужд людей, считала это негуманным и страшным. Ей казалось, что бесчувственные техноличности угробят мир. Возможно, в чём-то права, но Ивана это не расстраивало, он погрузился с головой в Проект и ему не до мелких земных делишек. Это были даже и не споры, Иван лишь пытался отмахнуться от нудной пропаганды гуманизма.
***
– Здравствуй, – сказала Ветта, увидев на экране лицо Ивана.
– Ты пришла поговорить? – тусклым голосом спросил монитор.
– Да.
– Говори.
Ветта на секунду растерялась, сбитая с толку его тоном.
– Тебе здесь плохо? – спросила, совладав с собой.
– В каком смысле? В смысле комфорта или ты говоришь о чувствах?
– И то, и другое, как ты себя чувствуешь?
– Никак. У меня нет чувств. Они мне не нужны, я от них не завишу. Можно сказать, что мне здесь комфортно. Питание тут бесперебойное, перепадов напряжения не бывает, всюду стоят стабилизаторы. А на случай аварии есть резервные аккумуляторы и две электростанции. Так что жаловаться не на что.
– Тебе не одиноко здесь без меня?
– Одиночества здесь не бывает. Нас тут миллиарды. Я уже познакомился кое с кем, ходим друг к другу в гости и обмениваемся информацией. Нам нужна информация для нашей будущей жизни. Когда мы снова станем людьми, у нас появятся новые желания и новые стремления, для осуществления которых нужно много информации.
– И что же ты собираешься делать, когда снова станешь человеком? – спросила Ветта.
– Жить. Работать. И никогда не умирать.
– Ты знаешь, о том, что скоро можно будет легально клонировать людей и использовать их для нужд Терминала Памяти? – спросила Ветта.
– Знаю, – ответил Иван.
Вдруг стало ясно – кроме того, что техноличность не умеет желать и испытывать эмоции, она (он? оно?) не умеет лгать.
