руководства, но что такие разговоры ей вряд ли придутся по душе, Маренн поспешила сменить тему и вернула разговор в прежнее русло:
– Квартирная хозяйка нашей Натали повысила арендную плату за жилье без предупреждения, да еще и задним числом. Я хочу попросить Клауса досконально изучить договор и выставить ей претензию. А Натали пока поживет с нами. Согласна? – она взглянула на Натали.
– Да, – кивнула та и опустилась в кресло (как заметила Маренн, подальше от Шлетта).
– Да как же она посмела так поступить? – возмущенно всплеснула руками Джилл. – И почему ты молчала, Натали? Я бы давно уже посоветовалась с юристом в нашем министерстве!
– Вот видишь, моя дорогая, – Маренн подошла к Натали, – нашелся еще один выход. Я же говорю: ты здесь не одна! Мы все хотим, чтобы тебе было хорошо с нами.
– Спасибо, я очень ценю это, мама, – Натали взяла руку Маренн и прислонилась к ней щекой. – Ближе вас с Джилл у меня никого нет.
– Женевьева наверняка уже приготовила кофе, – сказала Маренн, внимательно поглядев на Натали. – Пожалуй, я принесу его сама. Поможешь мне, Натали?
– Да, конечно, – охотно поднялась с кресла та.
– Можно и мне с вами, мама? – спросила Джилл.
– Нет, нет, дочка, ты останься здесь, – улыбнулась Маренн. – Иначе наши мужчины быстро заскучают. Мы скоро вернемся. Идем, Натали.
…На кухне Женевьева расставляла на подносе изящные чашки розового фарфора, красиво отделанные золотом.
– Позволь, я закончу здесь сама, Женевьева, – попросила Маренн. – А ты пока отдохни.
– Благодарю, мадам, – домоправительница исполнила реверанс и удалилась.
– Я хотела поговорить с тобой о Франце, – Маренн поставила перед Натали соковыжималку, а сама, взяв нож, принялась очищать от кожуры апельсины. – Мне показалось, ты сторонишься его. Может, дело не только в неоплаченных счетах? Он был с тобой груб? Чем-то тебя обидел? Доверься мне, дочка, возможно, я смогу помочь тебе хотя бы советом.
– Мне трудно с ним, мама, – призналась Наталья. Взяв у Маренн очищенный апельсин, она отправила его в соковыжималку и нажала кнопку. Кухонный агрегат чуть слышно заурчал, и колба стала наполняться ярко-оранжевым соком. – Мы с Францем совершенно разные люди. Мы не понимаем друг друга. Те, кто во время минувшей войны были на поле боя врагами, не могут стать близкими друзьями и тем более любовниками. Я так думаю. Тебе, возможно, это не совсем понятно, мама, ведь вы с Йохеном, как и Пауль с Джилл, находились в одной команде. А я? Как старший лейтенант Красной армии я воевала на другой стороне, и от этого никуда не деться. Мы с Францем по-прежнему остаемся врагами, хотим того или нет.
– Врагами?! Это еще что за фантазии? – от неожиданности Маренн даже отложила недочищенный апельсин в сторону. – Я вижу, ты чего-то не договариваешь, дитя мое.
– На днях к Францу приезжал бывший командир дивизии
