чтобы Наталья называла ее «мамой». Фрау Ким называла Наталью «дочкой». Фрау Ким была для Натальи едва ли не единственным в мире близким и родным человеком. Она выжила там, в Берлине, и от предвкушения скорой встречи с фрау Ким сердце захлебывалось от радости.
Наталья шагнула в вестибюль клиники, едва дежурная медсестра успела распахнуть перед ней широкие стеклянные двери. Быстро прошла к регистрационной стойке. Юная мадемуазель в белоснежной шапочке с эмблемой клиники, кокетливо приколотой к пышным каштановым волосам чуть наискось, посмотрела на раннюю посетительницу с плохо скрытым изумлением: та показалась ей бедно и старомодно одетой, бледной и чересчур взволнованной.
– Доброе утро. Чем могу служить, мадам? – тем не менее вежливо осведомилась она у несколько странной, на ее взгляд, визитерши.
– Я хотела бы видеть мадам де Монморанси, – облизнув пересохшие от волнения губы, негромко, но твердо произнесла Наталья.
Тщательно выщипанные, точно выписанные искусным мастером коричневые брови медицинской сестры медленно всползли на лоб, в ясных голубых глазах отразилось недоумение.
– Мадам де Монморанси? – недоверчиво переспросила она. – Но это, увы, невозможно! – В груди у Натальи похолодело: неужели ошиблась? А медсестра между тем продолжила: – Мадам де Монморанси больше не принимает пациентов. – («Она приняла меня за больную», – мысленно улыбнулась Наталья, испытав радостное облегчение.) – Но в нашей клинике есть много других врачей-специалистов! Вы можете записаться к любому, и вас обязательно примут. А мадам де Монморанси занимается теперь научной и общественной деятельностью и лично оперирует только в самых крайних случаях…
«Еще немного, и она спросит меня, на что я жалуюсь», – мелькнула у Натальи мысль, и она прервала монолог медсестры:
– Я здорова, и с мадам де Монморанси мне необходимо встретиться по личному вопросу. Я звонила ей домой, но мне сказали, что она уже выехала в клинику. Как мне пройти к ней? Или вы сами доложите о моем визите?..
– Я бы с удовольствием проводила вас к мадам де Монморанси, – медсестра смущенно поправила шапочку, – но она еще не приехала. И хотя всегда появляется ровно в десять, сегодня почему-то задерживается. Возможно, внеплановые визиты по пути на работу. Подождите здесь, – девушка указала Наталье на кожаный белый диван у окна, – думаю, мадам скоро приедет. Если бы ей предстояло задержаться где-то надолго, она непременно предупредила бы.
– Благодарю.
Расстегнув пальто, Наталья отошла от регистрационной стойки и присела на краешек дивана. Заметив, что медсестра рассматривает ее из-за стекла с явным любопытством, грустно подумала: «Ну да, чего ж не попялиться на сирую и убогую? Я ведь, чай, не по парижской моде одета: все тряпки в Питере на Невском куплены. В чем из дома ушла, когда машина НКВД подкатила, в том сюда и приехала…»
По серому мраморному полу гулко распространился стук каблучков. Это к стойке прошествовала еще одна медсестра – в
