в ванную:
– Как же я забыла? Тебе это обязательно понадобится.
Калеб взглянул на пластиковую бутылочку:
– Думаешь, мне не обойтись без этого кондиционера для волос?
– Уверена. А после того как тебе сделали осветление, ты просто обязан им пользоваться.
Калеб не спорил. Усмехнувшись, он расстегнул сумку и всунул туда спасительный кондиционер.
– Сдается мне, что я не на конкурс еду, а на съемки новых серий «Хора»[9], – проворчал он сквозь зубы.
На остинских улицах было еще сумрачно. Только восточный край неба был расцвечен золотистыми и оранжевыми тонами, предвещая очередной солнечный и жаркий день. Земля продолжала вертеться, не обращая внимания на чьи-то страхи и надежды.
Остановка автобусов находилась рядом с домом, на другой стороне улицы.
Калеб достал свой новенький мобильник, проверил время:
– Надеюсь, я не пропустил автобус.
– Может, я все-таки довезу тебя?
– Малышка, не волнуйся. На самолет я не опоздаю.
Они замолчали и просто смотрели туда, откуда на пустую улицу должен вырулить автобус. Джейн ощущала странную робость, как будто они с Калебом расставались после первого в их жизни свидания и она не знала, обнять ли Калеба, поцеловать или просто пожать руку. В это время из сумрака показался автобус с желтым глазом сигнала на крыше. Джейн вдруг поняла, что еще не готова к прощанию.
Зашипели тормоза. Широко открылась передняя дверца.
Джейн торопливо обняла Калеба:
– Я люблю тебя, мой родной глупышка. Ты это знаешь?
Калеб тоже ее обнял:
– Знаю и очень хорошо. Я тоже люблю тебя, малышка. Оставляю тебе охапки своих поцелуев.
Поцеловав Джейн в макушку, Калеб поспешил к входной двери. Она видела, как он поднялся в салон, потом запихнул долларовую бумажку в щель платежного автомата. Калеб прошел в конец салона и сел, поставив рядом сумку. Футляр он держал в руках и смотрел только вперед. Джейн он сейчас напоминал мальчишку-подростка, впервые покидающего родные места. Здесь оставался его привычный мир, от которого ему страшно уезжать, но он не хочет, чтобы это видели, и потому не оборачивается.
Заверещал двигатель, и автобус тронулся. Только тогда Калеб обернулся. Его рука была плотно прижата к стеклу. Вскоре Джейн видела только хвост удаляющегося автобуса и рекламу городской службы Остина, занимающуюся доставкой домой подгулявших любителей ночной жизни: «ДРУЗЬЯ НЕ БРОСАЮТ ДРУЗЕЙ ОДНИХ».
Джейн не вернулась домой. Достав из сумочки ключи, она побежала к своей машине, впрыгнула в салон и рванула с места, пристегиваясь на ходу. Развернувшись на сто восемьдесят градусов, она поехала вдогонку. Где-то через полмили она нагнала автобус и посигналила фарами. Автобус продолжал двигаться. Он свернул на Конгресс-авеню с четырехполосным движением. Джейн тоже свернула и нажала кнопку звукового сигнала. Калеб повернул голову,
