переворачивается в гробу. Доверяешь мне?
– В каком смысле? – спросил Андрей.
– В прямом, – ответил Павел. – Чужое письмо все-таки, понимаешь…
– Да брось ты, – усмехнулся Андрей, – мы же друзья. Я знаю, что дальше никуда не уйдет.
– Это железно, – заверил Павел.
Через несколько минут, после того как Настя на видео произнесла последнее слово, Павел воскликнул:
– Да, Андрюха, тут ловить нечего. В голове каша. Хотя… ты знаешь, а ну еще раз дай посмотреть.
Они снова внимательно посмотрели видеоролик, на этот раз Павел был не столь категоричен.
– Андрей, что-то мне не понравилось в этом видео.
– Что ты говоришь? – съязвил Неверов. – Ты знаешь, Павл… то есть Павел, мне тоже.
– Что тебе не нравится? – спросил Пятницкий.
– Ну, прежде всего, содержание! – ухмыльнулся Андрей.
– Это понятно, – махнул рукой Павел, – это само собой, но я о другом. Ты не заметил, как-то она неестественно говорит, даже не говорит, а словно… как бы правильно выразиться… во! Выдавливает из себя фразы. Такое впечатление, что она где-то на сцене выступает.
– А чего ты хотел? – усмехнулся Неверов. – В театральное училище поступает. Актриса.
– Вон оно в чем дело, – Павел почесал затылок, – тогда понятно. А то мне показалось, что она как будто это все наигранно говорила или под чьим-то давлением.
– Да какое давление! В глаза, видимо, духу не хватило сказать, файл через подружку передала. Вот и все давление.
– Сильно расстроился? – спросил Паша.
– Если честно, да – любил ее сильно.
– Что значит «любил»? – хмыкнул Павел. – Ты когда это получил?
– Вчера вечером.
– И уже успел разлюбить? Ты чего, парень? Так ты решил сдаться?
– Ну, если она прямо говорит, что я не из ее круга человек, что мне дальше добиваться любви?
– Да! – твердо произнес Павел и громко повторил: – Да! Добиваться! Только так. И не кисни! Улыбайся, а вдруг она завтра влюбится в твою улыбку. Да и кто тебе сказал, что она тебя не любит? Может, она и не виновата в том, что наговорила тебе вот этой пошлой банальщины: «разный уровень», «положение», «значимость»… тьфу!
– А кто же виноват? – возмущенно спросил Андрей. – У нее своей головы нет?
– Может, и нет! – согласился Пятницкий. – Разве ты не допускаешь такого варианта, что она поделилась с мамой или папой, или с обоими родителями, а те, решив, что доченьке еще рано думать о любви, отговорили ее и порекомендовали вот таким оригинальным способом тебя отшить. Пойми, не всякий ребенок, тем более девчонка, пойдет против родителей. Такие дерзкие дети только у Шекспира бывают. А тут…
– Не могу в это поверить, – обхватив руками голову, произнес Андрей. – Это похоже на какое-то кино.
– А ты поверь, – настаивал Пятницкий, – и не делай поспешных выводов. – Скажу тебе прямо, мне видео не понравилось, в смысле, я сомневаюсь в искренности
