из британской прессы; а это, к слову, единственная истинно демократическая пресса в мире, поскольку только истинно предвзятая пресса может быть поистине демократической, а истинно благодарным читателем – читатель, безоговорочно верящий всему, что истинно демократическая пресса ему ведает, даже если она знает, что то, о чем она собирается ему поведать, далеко не правда, – меня ничуть не удивило бы, если бы я узнал из газет, что Брутин лично разрисовывает ногти и расцеловывает щеки жертвам своего режима.
Итак, мне выпало в одиночку раскрыть тайну, которая могла стоить нашему Начальнику Управления его мягкого кресла. Поэтому моей задачей было обеспечить русским условия, в которых они протянули бы как можно дольше, и держать ухо востро, чтобы, случаем, не пропустить невидимую неискушенному наблюдателю разгадку к событиям, разворачивающимся в Бромли и Кройдоне. Что касается второго, мне оставалось только молиться и ждать. А вот нужды трех вверенных мне душ были более конкретными и неотложными. Для этого у меня была кредитная карточка. Они могли избирать и переизбирать себе в лидеры кого душе угодно, но именно человек, контролирующий финансы, обладает высшей властью, даже если на первый взгляд это и не столь очевидно.
Митин несколько раз уже пытался перетянуть на себя ту власть и авторитет, что постепенно сосредотачиваются у меня в руках. Однажды он даже закатил мне скандал и потребовал у меня каких-нибудь объяснений. Ничего страшного в том, чтобы предоставить ему какие-нибудь объяснения, не было – на этом и зиждется искусство манипулировать людьми. Естественно, я опустил главную причину, по которой мы поселились именно в этом коттедже. Как я уже упомянул, дом был собственностью Агентства. Но это еще не все. По моим сведениям, он был оборудован телепатическим передатчиком, благодаря которому я мог оставаться на связи с Агентством, ведя при этом непрерывное наблюдение за местностью.
К моему величайшему ужасу, передатчик сам попытался установить со мной связь. И сделал он это столь неуклюже, что мои русские чуть не померли со страху. Он принялся захлопывать им двери прямо в лицо, открывать водопроводные краны, чтобы они могли услышать населяющие пустые трубы сквозняки, трясти кровати и все время пытался что-то сообщить им на ухо неразборчивым шепотом. Скорее всего, у передатчика полетели настройки. Однако настроить его самостоятельно я бы не смог: нас не обучали работе со столь сложным оборудованием. Поэтому, когда русские стали задавать вопросы, мне пришлось выдумать историю о якобы живущем в доме привидении – иначе они попытались бы выяснить причины этого «сверхъестественного», как они выразились, явления самостоятельно.
Я рассчитывал, что, услышав историю о привидении, они угомонятся. Не тут-то было! У них оказался нездоровый интерес к астралу и прочим спецэффектам, и они начали досаждать мне просьбами провести спиритический сеанс. Что мне было терять? В конце
