чтобы как-то развеять оцепенение подруг.
– Я бы такого мужика бросила, – заявила Верка.
– Да я бы такому сама синяков наставила! – грозно произнесла Ирка.
Легко говорить им, подумала Наташа, ни у той, ни у другой давно уже мужиков нет. Сбежали. А Наташа терпит, поэтому до сих пор семью сохранила.
Аленка покрутила Наташу из стороны в сторону и сказала:
– Наталья, вот что я тебе скажу. Да и вам, Верунчик-Ирунчик, тоже. Нечего вам больше в Маёвке делать. Собирайте свои вещички, и шуруйте в город. Хотя бы для начала в Воскресенск.
– Да куда там мне в город, – вздохнула Верка. – На кого я своих коров брошу? У меня в этом году только телят – шестнадцать штук! Если через год шестнадцать бычков сдам, можно будет год-два безбедно прожить!
– У меня тут зарплата девять тысяч при школе, – стала объяснять Ирка. – А в городе половину за квартиру отдай, самой одеваться надо на что-то, я просто не потяну. Я тут со своей зарплатой, как королева, мне завидуют.
– А я уеду, – твердо сказала Наташа. – Когда-нибудь соберусь с духом и уеду.
– Не когда-нибудь! – махнула рукой Аленка. – А завтра же! Собирай вещи, я тебя до Воскресенска подкину. Я поеду дальше, а ты пока там счастье попытай. В Москву тебе рановато еще.
– Да нет, завтра не могу, – приуныла Наташа. – Мне за ребенка договориться надо. Если мама присмотрит, я поеду. Если откажется, буду ждать другого случая.
– Другого случая не будет, – отрезала Аленка. – Если ты не уедешь со мной завтра, то уже никуда и никогда не уедешь. О чем тебе жалеть? О мужике, который лупит и за волосы таскает? Встанешь в городе на ноги – ребенка заберешь. Он пока маленький, ему и с бабушкой будет комфортно. Ты посмотрись в зеркало. Ты же красавица, каких поискать! Правда, девчонки?
– Чистая Мэрилин Монро! – согласилась Верка.
– Николь Кидман, только росточком поменьше! – кивнула Ирка.
– Ну-ка, присядь, Наташа, – скомандовала москвичка, доставая сумку с косметикой. – Сейчас я тебя в порядок приведу. Это должно повлиять на твое решение.
…Аленка развернула кресло, и Наташа увидела свое отражение в зеркале старого трюмо. Вместо замученной жизнью продавщицы просроченной колы на Наташу смотрела очень дорогая валютная проститутка.
– Так теперь красятся в Москве, – похвасталась Аленка. – Я своих девчонок столичных так крашу. От женихов отбоя нет.
– Генка не поймет, – жалобно сказала Наташа.
– Забудь про Генку, – отмахнулась Аленка. – И не вздумай перед уходом смывать все это. Гордо неси свою красоту. Научись подавать себя. Стань стервой! И мужики будут сыпаться и ложиться перед тобой штабелями. Верка, не спи, наливай!
Наташа пришла домой под утро. Во дворе она открыла бочку с водой и стала умываться.
