к старушке и удивленно посмотрела на нее.
– Я очень поздно начала показывать моды, – глаза старушки были ясными и вполне осмысленными. – Когда в тридцать лет я пришла в ателье «Экспресс», что на Чернышевского, директриса заявила мне, что у меня уже лоб в морщинках. На это я ничего не ответила, просто взяла платье, переоделась и вышла на дорожку. Все ахнули. Тогда никто не ходил так, как прошла я. В тот же день газеты написали, что это был апофеоз пошлости, но с того дня народ стал ломиться на показы в «Экспрессе». И другие манекенщицы стали ходить так же, как я.
– А покажите, – засмеялась Наташа.
– Показала бы, – тоже рассмеялась старушка, – да сочтут сумасшедшей. Поэтому я ограничусь советом. Тебя не взяли на какую-то работу, а ты не тушуйся, иди в другое место. Двери откроются. Только нужные двери! Потому что ты – особенная. У тебя все хорошо будет. Вот ты газеток накупила, а судьба сама тебя найдет. А мне выходить. Моя остановка.
– Подождите! – крикнула Наташа. – Я с вами выйду! Мне поговорить с вами хочется!
– Тебе дальше, – ответила старушка. – Поговорим еще. Город маленький.
Наташа прижалась к стеклу, провожая странную бабушку взглядом, и вдруг старушка улыбнулась ей и прошла несколько шагов той самой, пошлой по меркам пятидесятых походкой. И вдруг Наташа увидела, как по тротуару идет она сама, в короткой цветистой юбке, с бантами на голове, но, обернувшись…. Не может быть! Наташа увидела, что по ту сторону стекла, по желтой осенней листве Воскресенска, вышагивает Мэрилин.
Дома Наташа раскидала газеты с объявлениями по всей комнате и, вооружившись ручкой, стала вычеркивать неподходяшие вакансии. Над некоторыми она призадумывалась, но через миг тоже отбраковывала, произнося вслух: «Это не то, это совсем не то». В итоге оказалось все не то, и газеты перекочевали в урну.
Наташа легла на кровать и, глядя в потолок, принялась думать. Ей ужасно не хотелось идти на какое-нибудь производство, ведь быть частью большого коллектива – все равно, что превратиться в деталь, в серийный шуруп или шестеренку. Мыть полы, как одноклассница Ирка, чтобы мимо проходили мужчины и не удостаивали даже взглядом, как неживую поломоечную машину – тоже не для нее. Пойти на автомойку и намывать иномарки, облачившись в мини – сочтут за продажную девку. Вернуться к карьере продавщицы? Вот это, наверно, всегда успеется.
Неожиданно девушка поняла, что ей очень тяжело думается в этой квартире, где когда-то жила Аленка. Где, возможно, безотказная подруга принимала каких-то гостей, а теперь она, Наташа, заняла ее место, словно нацепила на себя Аленкин ценник. Нет! Напрасно квартирная хозяйка баба Клава с подозрением смотрит на Наташу, и иногда спрашивает, открывая дверь: «Ты одна?» Наташа не будет жить за чужой счет.
Но думать о своей дальнейшей судьбе она будет под открытым небом. Пусть за окнами уже вечер, она оденется и выйдет гулять. И может звезды нашепчут ей что-нибудь
