знаешь, чем отличается сверловщик от сверлильщика?
– Типа, я?
– Типа, ты… Сверловщик сверлит отверстия, а сверлильщик делает дырки, железо дырявит почем зря!
– Из зарплаты высчитают?
– Иди к Диману, – Михалыч вернул фланец. – Пусть заварит твои дырки. Потом вместе просверлим.
Вставать не хотелось. Жаркое лето с улицы заносило в цех расслабляющую истому. Голоса станков, сливаясь в однообразный напряженный гул, ровно давили на мозг, притупляя и успокаивая сознание. Откуда-то вывернулся Диман. Парень тащил за собой четырехметровую переливающуюся побежалостями на металле стружку, и пел, точнее, орал, стараясь перекричать станки, малопонятную песню.
«Цирк уехал, клоуны остались!»
– Димка!
Сварной, заметив мастера, пригасил пение, скрутил стружку мотком и бросил в ящик. Изобразил руками и лицом невинность, исчез в направлении сварочного поста.
Вот еще чудо. Двадцать пять лет, а все никак не угомонится, шкода. То старую перчатку подпалит, и наслаждается, глядя на высматривающих пожар токарей, то в перерыве краны подачи эмульсии пооткрывает. Рабочий включает станок, а в него струя молочно-белой жидкости. Шустрый хлопчик на проделки, и как-то с рук сходит пакостнику.
Однако, пора работать.
– Витя, оторвись на минуту. Через часик подвезут экскаваторный ковш. Надо будет «ухо» просверлить.
– На «немце?» – Витька вопросительно кивнул на крайний в ряду сверлильный гигант немецкой довоенной постройки.
– На нем. Отверстие большое. Привезут, измеришь и сверло подберешь. Ну и, закрепи покрепче.
– А нельзя было сначала просверлить, а потом приваривать «ухо»? – Витька сделал ударение на последнем слове, он, как всегда быстро, «въехал» в проблему и смотрел на мастера с легкой усмешкой.
– Умничать будешь не здесь, – Михалыч улыбнулся в ответ. – За тебя уже подумали. Просто возьми и сделай.
– Сделаем. Поставлю минимальную скорость и подачу. Просверлим.
– Дерзай.
Прошли времена, когда приходилось оглядываться на Витьку, что он в очередной раз «напортачил». Теперь ладный девятнадцатилетний паренек свободно управлялся с любыми сверлящими устройствами и разнообразной номенклатурой деталей и изделий. Сам оплачивал учебу в колледже.
– Кстати, – приостановился Михалыч. – У тебя диплом скоро?
– У-уже… – Витька заулыбался во весь рот. – И с осенним призывом отбываю в десантные войска.
– А с кем я останусь? – Михалыч глянул на Витькиного напарника, толстого малоповоротливого парнягу лет двадцати, неуклюже ковыряющегося под станком. – Николай, что там потерял?
– Сверло уронил. Вот. – Николай, пыхтя и отдуваясь, выпрямился и загородил своей фигурой проход.
Михалыч взял сверло из его рук и поморщился:
