или даже двенадцать миль. По пути в квартиру он останавливался у той самой лестницы, что у самого входа, и обливался ледяной водой.
– Тогда я не мог найти себе места и постоянно искал занятие, – проговорил он, почти касаясь своими губами моих.
«И я знаю это».
– А сейчас?
– А сейчас я настолько счастлив, что даже мысли путаются в голове, – сказал Джек, широко улыбаясь.
Однако что-то в выражении его лица заставило мои пальцы похолодеть, и я напряженно втянула воздух. Этого момента мы давно ждали, несколько раз обсуждали это. Но мне удалось побороть смущение, и я продолжила расстегивать пуговицы на рубашке Джека. Затем я медленно сняла ее, и рубашка упала на пол. Мои пальцы изучали его широкую грудь, я касалась его кожи так нежно, словно в первый раз трогала. И действительно, я до сих пор помню тот день, когда впервые коснулась Джека.
В тот день мы в квартире Джека целовались долго и страстно, и я даже не заметила, как оказалась на кушетке, поверх него. Тогда я, лежа на мужчине, хоть и все еще одетом, могла думать только об одном: «Мне не страшно… мне не страшно», – но даже эти мысли пугали меня. Моя застенчивость долго не позволяла мне решиться на подобную близость. Но Джек, должно быть, почувствовал мой страх. Он прервал поцелуй и заправил мои волосы за уши, чтобы посмотреть мне в глаза.
– Прости меня. Мы не должны торопиться. Не подумал об этом…
Он сел, чуть отстраняясь, но моя рука все еще была на его груди, и я чувствовала, как сильно бьется его сердце. Я заметила, как он часто дрожит, увидела желание в его глазах.
– Я жду, Джек.
– Чего? – нахмурившись, спросил он.
– Я жду, – повторила я, сделав акцент на последнем слове, хотя краска смущения уже залила мое лицо.
– О… ты ждешь. – Он кивнул. – Что ж, это все объясняет. Я понял.
– В самом деле? – Я уставилась на него, стараясь скрыть свое недоверие.
Конечно, брак входил в мои планы, но я не решилась бы выйти замуж прежде, чем встречу подходящего человека. Откровенно говоря, тем вечером я своим вопросом хотела проверить Джека. Я думала, если он не устоит перед соблазном – а во взгляде его читалось откровенное желание, и я знала, что удержаться ему будет непросто, – то для нас не останется никакой надежды.
Я мечтала, чтобы он, когда настанет час возвращаться к опасной работе, отказался от всего этого, забыл о своей карьере и навсегда вернулся домой ко мне. Я хотела, чтобы он нуждался во мне так отчаянно, что я смогла бы увидеть его без защитной брони, в которой он скрывался от остального мира, увидеть его слабость.
Но Джек не такой. Он не открылся мне и не уступил соблазну. Я знала, что последнее ему далось непросто, я чувствовала его внутреннюю борьбу, но Джек способен выиграть в любой битве.
Однажды вечером перед сном я позвонила Джеку, соскучившись по его голосу, и подняла эту тему. Я призналась, что не считаю преступлением добрачные половые отношения, и высказала предположение,
