надежда на спасение – смазливая дочка.
– Но Мария не такая, как ее отец.
– Возможно. И все-таки, насколько могу судить, бежать с тобой отказалась. А спустя три недели после заверений в вечной любви собралась замуж за другого.
Чарли вздрогнул.
– Получила то, что хотела. А хотела вовсе не тебя, а титул и богатство. – Голос герцога слегка смягчился. – Теперь-то ты наконец это понял?
– А разве после унизительного отказа у нее был выбор? Гордость есть не только у тебя, отец, хотя не все проявляют ее так жестоко.
Дарем долго молчал, глядя в сторону.
– Когда-нибудь поймешь, – наконец с трудом произнес он. – И скажешь спасибо.
Чарли медленно, скованно повернулся и посмотрел на отца. Можно было стерпеть то несправедливое обстоятельство, что герцог откровенно отдавал предпочтение младшим сыновьям, постоянно критикуя и недооценивая старшего. В глубине души Чарли всегда чувствовал, что не получит согласия на брак с Марией, но не мог предположить, что старик сделает все возможное, чтобы навсегда сделать ее недоступной, и после этого преспокойно, без тени сочувствия или сожаления, заявит, что достоин благодарности – за то, что разрушил саму надежду на счастье…
– Нет, сэр. – Чарли физически ощущал, как между ним и отцом выросла невидимая, но непреодолимая стена. – Никогда не смогу сказать вам спасибо. Не смогу даже взглянуть в глаза.
Герцог сжал губы.
– Я спас тебя от участи куда более тяжкой, чем ты в состоянии представить.
Гнев охватил Чарли с беспощадной силой. Он вскочил.
– И что же это за участь? Женитьба на любимой женщине? – Он порывисто раскинул руки. – Что же в этом ужасного?
Отец хотел что-то возразить, однако передумал и промолчал.
– Я уезжаю, – заявил Чарли, дрожа от ярости. – Возвращаться не намерен. Поскольку постоянно вас разочаровывал, то уверен, что вы будете так же рады разлуке, как и я. Прощайте, ваша светлость. – Он насмешливо поклонился и повернулся, чтобы уйти.
– Чарли, – произнес герцог.
Грэшем на миг остановился, но отец не сказал больше ни слова и он зашагал прочь. Ночью сложил вещи, а на заре уехал. Отца он больше не видел, и никто его не удерживал. Напротив, рано утром в конюшне уже ждала оседланная лошадь. Чарли сел верхом и отправился на север, в сторону Лондона, понятия не имея, что намерен делать, но твердо зная, что не позволит собой манипулировать как марионеткой.
Отец считал его безрассудным и безалаберным. Что ж, пусть будет так. Отец полагал, что он думает лишь о наслаждениях и не несет никакой ответственности. Отлично. Что бы он ни делал, отец ни разу в жизни не похвалил, не сказал доброго слова. Так зачем стараться? Может быть, герцог заслужил доказательство своей безоговорочной правоты? Какой смысл стремиться к совершенству, если все попытки достичь успеха заканчиваются полным
