приятно слышать, что у вас было столько возможностей для сравнения.
– Вы не ответили на мой вопрос. Откуда у вас эти шрамы? Я знаю, что они не от кнута, как вы рассказывали сегодня солдатам.
– Вы и шрамы могли сравнить сотни раз?
Ламонт улыбнулся: очевидно, ее раздражение забавляло его.
– Даже больше.
– Вы воевали несколько лет?
– Да. А теперь расскажите мне о своих шрамах.
Джанет сжала губы. Он был таким же настойчивым, как Дункан. С ним ей тоже никогда не удавалось сменить тему. Он был чрезвычайно упрямым, когда расспрашивал ее о каких-то личных делах или трудностях. Юэн Ламонт напоминал ей брата и в других чертах. Однако чувства, которые он пробудил в ней, были явно не сестринскими.
Видимо, он не успокоится, пока не получит ответа, и Джанет решила рассказать ему правду. Ну, хотя бы отчасти.
– Я была на мосту, когда в него ударила молния. Я не помню точно, что произошло, но все было в огне. Я получила удар по спине щепками досок. Сестры удалили их, но некоторые вонзились глубоко.
Он смотрел на нее так, словно знал, что она чего-то недоговаривает. Но ничего больше рассказывать ему Джанет не собиралась. Как она оказалась на мосту – не его дело.
– Так вот почему вы не хотели переправляться через реку. Когда это случилось?
Теперь пришла ее очередь небрежно пожать плечами.
– Некоторое время назад. – Надеясь закрыть эту тему, Джанет добавила: – Я не люблю вспоминать об этом.
– У вас нет причины стыдиться этих шрамов. Они являются признаком вашей силы. Вы смогли выжить.
Джанет разозлилась.
– Я знаю. Эти шрамы не причиняют мне боли, но служат напоминанием.
На этот раз он понял намек и решил сменить тему, хотя, к сожалению, другая тема была не лучше прежней.
– У вас необычный акцент. Откуда вы родом?
Джанет надеялась, что он не заметил, как ее плечи слегка напряглись, – впрочем, она уже догадалась, что от его взгляда никто не ускользает.
– Мой отец был торговцем, – сказала она, повторяя ту же историю, которую рассказывала хозяйке постоялого двора. – Он много путешествовал.
– Поэтому вы говорите на многих языках?
– Да. – Однако языки давались ей нелегко. Они всегда вселяли в нее ужас. Решив, что разговор о ней затянулся, Джанет спросила: – А что вы скажете о себе? Мне нечасто встречались шотландцы, так свободно разговаривающие по-французски и не являющихся дворянами… – Она умолкла и покраснела.
– И вы решили, что я не отношусь к их числу?
– Я не хотела вас обидеть.
– Вы меня не обидели. Я воспитывался с местным дворянином и прошел некоторое обучение. Языки давались мне нелегко. – Джанет вскинула брови, и он рассмеялся. – В отличие от вас.
Она покачала головой.
– Хуже всего латынь.
Эти слова вырвались у нее, прежде чем она смогла
