за ней в туалет, – командовала Алена, – остальные в такси!
Она погрузила в машины наши пьяные тушки, довезла в гостиницу, и только тогда силы ее покинули.
Алена не вышла к завтраку и весь день не вставала. Девочки заходили справиться о здоровье мамочки. Каждая приносила конфетку, апельсинчик, стаканчик черешни… Предлагали вино и пиво, но Алена отказывалась.
– А что ты ела? В этом баре, – все почему-то первым делом спрашивали про еду.
– Один гамбургер, – шептала она.
И все единодушно соглашались:
– Точно, гамбургер! Это все из-за него.
А я завязала с ночной жизнью. Подъем в шесть утра – и на море. В такую рань на пляже никого не было, даже бегуны спали. Только в магазинчиках начинали греметь ставнями и уборщики заканчивали свою работу.
Кстати, я выяснила, кто на импортных пляжах выковыривает из песка окурки. Это делает большой зеленый комбайн. Он проезжает все площадки вокруг зонтиков, выравнивает песок и оставляет за собой такие же следы елочкой, как трактор. Управляют этими машинами всегда мужчины, только испанцы, только красивые. Дворник на пляже – блатная должность, утром с мешочком прошелся, и весь день свободен. Мне такую работенку ни за что не получить.
8. Кислота
Обратный рейс задержали, так что весь стриптиз и я шатались по зданию аэропорта. По всем магазинам дьюти-фри, то в алкогольной секции, то в парфюмерной было слышно, как орет Джессика: «Шамиль! Шамиль». Ей до сих пор не надоело ругаться со своим бойфрендом:
– Шамиль! Я поняла, нам нужно пересмотреть наши отношения! Это не любовь, нет… Шамиль, ты думаешь, что это любовь, а я думаю, что это не любовь.
Алена вытаскивала свой курятник из дьютиков и каждой красотке читала нотацию.
– Вы понимаете, что нас объявят в любую минуту? Самолет не будет ждать, пока вы купите себе бухло! Где все? Где Милана?
– Миланы нет! И Синди нет!
– Все ищем Милану! – кричала Алена громко и хрипло, как в мегафон. – Встречаемся у туалета! Синди сто пудов застряла в тубзике!
Маленькая спортсменка Милана прошла таможню самой последней. Она долго стояла у красной линии и прощалась с толстым коротышкой из арабской пиццерии. Все девочки прошли, а Милана все никак не могла оторваться от своего кабанчика. Парень держал ее крепко смуглыми короткими лапками, что-то говорил, то ли на испанском, то ли на английском, про самолет и мысли не было у обоих. Когда он ушел, Милана долго оглядывалась, но за серыми спинами высоких испанских полисменов толстого не было видно. Рядом с ними он казался уродцем.
– Как это называется? – Алена на нее зарычала.
– Любовь, – ответила ей Милана.
И хоть бы секунду засомневалась! Нет, она сразу четко отчиталась:
– Любовь, – и вздохнула: – Ох, Господи, что ж теперь делать-то…
Вот какая система у них, оказывается. Сначала все говорят: «И ничего не поделаешь – любовь». Потом вздыхают: «Любовь…
