наконец отец. – Он говорил об «уик-энде интеграции». Это что-то вроде издевательств над новичками?
Эрван пустился в путаные объяснения, прикрываясь расследованием, необходимостью соблюдать осторожность, опросом свидетелей. Он проклинал военных, которые вынудили его следовать этим дебильным ритуалам. Чтобы уйти от основной темы, он сосредоточился на практических проблемах организации похорон:
– Как только вскрытие будет закончено, прокуратура Ренна выдаст разрешение на захоронение. Тогда вы сможете позвать имама и…
– Мы не мусульмане.
– Простите, я подумал…
– У нас египетские корни. Мы копты.
Женщина выделяла каждый слог. Эрван сжал челюсти – в таком темпе он к вечеру соберет полную коллекцию ляпов.
– Если хотите, – предложил он, чтобы еще раз сменить тему, – мы можем посоветовать адвоката, чтобы разобраться со страховкой и…
– Я сама адвокат, – прервала его женщина. – Специалист по тяжбам в области несчастных случаев на производстве, эксперт конфликтной комиссии департамента Сарта.
Базу «Кэрверек» ждут серьезные неприятности – и все Министерство обороны с ней вместе. Мадам Савири не даст пощады никому. И самому Морвану не грех бы собраться и не дать ни малейшего повода к нареканиям.
– Мы уже подали жалобу на военные власти, – сообщила она. – По закону армия несла ответственность за нашего сына с того момента, как он заселился на базу. И тем большую ответственность, что Висса на прошлой неделе стал военнослужащим.
– Никто не собирается уклоняться от ответственности, мадам. В этом причина моего присутствия здесь. Мы хотим внести полную ясность в обстоятельства этой трагедии.
– У вас есть дети? – вмешался отец.
– Нет.
Инженер покачал головой, будто желая сказать, что в таком случае Эрван никак не соответствует требованиям, налагаемым данной миссией.
– Он надеялся служить Франции, – грустно улыбнулся он, разглядывая рыбок.
– Каким юношей был Висса?
– Героем, – пробормотала мать.
– Простите?
– Ну, скажем, будущим героем… У него не было ни финансовых, ни даже профессиональных амбиций. Он только хотел доказать, что обладает мужеством. Читал книги о французском Сопротивлении и о партизанских войнах двадцатого века. Он жил с этим вопросом: а как бы поступил он сам в подобных обстоятельствах? Взялся бы он за оружие? Проявил бы отвагу?
Эрван внезапно испытал то сочувствие, которое напрасно искал в себе с начала разговора. Ему были знакомы и те же сомнения, и те же вопросы. Правда, жизнь полицейского дала ему ответы: он не единожды безбоязненно стоял под огнем.
– Иногда, – непроизвольно отреагировал он, – самой жизни не хватает. Я хочу сказать, обычной жизни, которая состоит в том, чтобы дышать и искать, где тебе на земле удобнее. Для некоторых материя жизни должна быть более
