очень худой, с длинными волосами, спереди сразу и не поймешь, то ли мужчина, то ли женщина, а сзади тем более. Цянь Сяохун подумала, что он выглядит будто нарисованным.
Мойщиц вместе с Цянь Сяохун было четверо, и еще один учитель, которого нанял директор парикмахерской. Так Цянь Сяохун посчастливилось ступить на третью ступеньку карьерной лестницы. Не прошло и часа, как она познакомилась со своими товарками, а через две недели все клиенты парикмахерской мужского пола специально тянули время, ожидая, когда освободится Цянь Сяохун.
Цянь Сяохун была просто создана для этой работы. Клиент устраивался в кресле, запрокидывал голову под нужным углом, нацелившись на внушительную грудь девушки. Пока их головы были в мыльной шапке, мужчины болтали с Цянь Сяохун, а после помывки наступала очередь пятнадцатиминутного массажа, и вот тут они закрывали глаза, чуть-чуть отодвигались назад и устраивались на груди Цянь Сяохун, словно на подушке. Клиентам удобно, директор доволен, он потихоньку совал Цянь Сяохун премиальные, подтверждая ее ценность и способности.
Ближе всех Цянь Сяохун сошлась с Ли Сыцзян, они спали на одной двухъярусной кровати. Ли Сыцзян была очень простодушная, чистая и милая девушка, можно сказать, родник в глухих горах, и такая добрая, что могла бы исправить любого негодяя.
Ли Сыцзян увещевала:
– Цянь Сяохун, не стоит торговать своей сексуальностью.
Цянь Сяохун усмехнулась:
– Ли Сыцзян, глупышка, я ж ни с кем не сплю за деньги, о какой торговле идет речь?
Ли Сыцзян была младше Цянь Сяохун на год, и ее белокожее личико формой напоминало яблочко.
– Ты еще девственница? – поинтересовалась Цянь Сяохун.
Подруга не ответила. Цянь Сяохун в темноте слезла со своей койки и улеглась вместе с Ли Сыцзян.
– Не скрывай ничего, говори. Когда признаешься, то и на сердце веселее.
– Я… тогда… – У Ли Сыцзян словно морковка во рту застряла.
– Ну-ка, пощупай мою грудь.
Ли Сыцзян не осмеливалась дотронуться, и тогда Цянь Сяохун сама схватила ее руку. Ладонь Ли Сыцзян на какое-то время замерла на груди, а потом со смесью нерешительности и удивления описала круг.
– Ого, какая большая!
– Хи-хи! Это заслуга мужа моей старшей сестры. Как мне исполнилось десять, так он при каждом удобном случае тискал, мял и щупал, а в четырнадцать поимел по-настоящему.
– А не тяжело с такой большой грудью? Вот, пощупай мои. Размером с мандаринки, – с завистью сказала Ли Сыцзян.
Цянь Сяохун потрогала – и впрямь, разница как между дыней и мандарином. Но потом она разрыдалась, всхлипывая:
– Вот ведь козлина…
Тот парень в болтающихся брюках пару раз приходил к Цянь Сяохун помыть голову, но потом больше не показывался. Наштукатуренная баба, образно говоря, закрыла его в кувшине с уксусом13. После того как у Цянь Сяохун и Ли Сыцзян состоялся долгий разговор по душам и они выложили все друг дружке начистоту, девушки стали
«Кувшином с уксусом» китайцы называют ревнивых женщин.
