не любит делать подарков. Но вы вправе завоевать себе маленький рай и блаженствовать в нем сколько угодно.
– Согласен, Люцифер сможет нас наделить всеми мирскими благами, но он не в силах дать нам жизни вечной! – настаивал Паоло.
– А вот с этим позволь не согласиться, – решительно возразил Зигфрид. – Уж кто и сможет дать вам вечную жизнь, то это лишь он.
– Чем докажешь? – азартно воскликнул Доминико.
– Подойди ко мне, сынок…
Они отошли в сторонку, и Зигфрид сказал:
– Об этом нельзя было говорить при всех, но пришла пора сделать истинный выбор.
– Разве мы его не сделали? – тихо спросил Доминико.
– Это всего лишь слова, от которых всегда можно отказаться. По возвращении к людям бросайся в первую же часовню и там валяйся в ногах у попа, вымаливая себе прощение, предав друзей.
– Мы готовы скрепить кровью наш договор… – неуверенно протянул Доминико.
– Ты несколько превратно толкуешь слово «договор». На самом деле в нем всего лишь один-единственный пункт: отныне вы дети и рабы Сатаны и обязаны творить зло и бесчинства, а он в обмен обещает наделить вас невиданной силой, неуязвимостью от оружия и болезней и вечной жизнью в этом мире.
– Неуязвимость от меча и стрелы? – изумленно прошептал Доминико.
– В том числе от огня и воды, – добавил Зигфрид.
– Вечная жизнь?!..
– По меньшей мере несколько тысячелетий. Мой учитель прожил пять тысяч лет, он видел строительство пирамид и рассказал Платону о своей родине, Атлантиде. А его учитель присутствовал при Великом потопе.
– Что… мы… я… должны сделать для этого?
– Дозволь мне испить твоей крови. А затем можешь отведать моей.
Перепуганный юноша отскочил от него на два шага и закричал:
– Ты! Проклятый вампир! Ты и меня хочешь сделать таким же? Я не дамся тебе, клянусь спасением души!
– Душу свою ты не спасешь, она уже отринута от лона Господа. Одна лишь твоя черная неблагодарность уже доказывает, что ты – воистину сатанинское отродье. Я, пожалуй, даже не буду тебя убивать, хотя мог бы это сделать, не сходя с места. Лучше продолжу свой путь и сообщу первому же разъезду христиан, как вы молились лукавому. После этого всех вас ждут костер и дыба.
– Ты предлагаешь мне стать ночным демоном, погубителем невинных людских душ? – молвил потрясенный юноша.
– Ну, скажем так, сохранить молодость, приобрести богатство и проводить жизнь в пирах да забавах, сменив лишь дневной образ жизни на ночной. Впрочем, я слышал, многие аристократы в Риме и Венеции ведут ночной образ жизни, напропалую веселятся на маскарадах, а днем отсыпаются.
– Ты – поистине искуситель! Но моя возлюбленная Франческа! Что станется с нею?
– Я же
