красным числом. А если ты такую-то страницу посмотришь вверх ногами на свет, ты увидишь очертания взорванного реактора — это масоны подали знак для диверсии».
Но более всего в деятельности «памятников» меня поразило приглашение в Дом ученых небезызвестного Владимира Бегуна. До того я даже никогда не слышала этого имени. Страшно было слышать в Доме ученых Академгородка, — еще недавно символе демократии и интернационализма- речи «о засилье евреев в ССССР и их тайных и явных всеобщих связях друг с другом и враждебными СССР центрами» и многое другое, заимствованное из гитлеровской «Майн кампф».
Но еще страшнее было видеть в этом Доме ученых… реакцию зала, бурные аплодисменты, которыми сопровождалось выступление Бегуна. Потом Городок полнился слухами, что кассеты с этой речью ходили по рукам среди студентов университета… — Инга Сергеевна остановилась с печальным выражением лица. — А Петя Никольский… — сказала она. — Я с ним и в компании его истинных поклонников заседала на «ночных дирекциях» известной тогда на всю страну фирмы «Факел». Если бы вы видели эти лица: сколько огня, сколько смелых, дерзких мыслей, дел и решений. Петя был душой этой фирмы, истинным интернационалистом, борцом за самостоятельность молодежи и ее права. А сейчас он устраивает такие националистические, антисемитские «мероприятия», что кажется − и не было вовсе ТОГО Никольского, не было знаменитой фирмы «Факел» — символа демократизма, интернационализма Академгородка тех шестидесятых годов.
— Да, кстати, — сказал, перебив Ингу, Юра, — с помощью этой фирмы нам удалось тогда послать социологов, среди которых была половина молодых ученых — небывалый случай для СССР, — в Польшу для изучения опыта польских коллег. Заславская и Аганбегян очень поддерживали эту идею, а денег на поездку такой группы не было. Тогда Люда Борисова пошла к Аганбегяну и сказала: «Остап Бендер знал четыреста способов честного приобретения денег. Я знаю один. Есть такая фирма «Факел», которая организована для того, чтобы дать возможность молодым ученым выполнять работы, которые не вписываются в основные проекты, по которым они работают в институтах. Мы сможем там работать по хоздоговорной тематике, выполнять социологические исследования по заказам промышленных предприятий. А на заработанные деньги поедем в Польшу».
Аганбегян горячо одобрил эту идею. Более того, обещал еще помочь из институтского бюджета, что и выполнил. И группа из тридцати четырех человек в шестьдесят седьмом году отправилась в Польшу.
— А помните «драматическую» шутку тех лет? — оживленно сказал Валера. — В те годы по телевизору очень долго демонстрировался многосерийный польский боевик «Ставка больше, чем жизнь». И вот когда «Факел»,(который давал не только возможность реализовать творческие интересы, но и подзаработать не более полставки к нищенской зарплате молодых ученых), ликвидировали, как и все демократические начинания Академгородка, появилась шутка: «Полставки
