опять страх, я разозлился и огрызнулся:
– Хер тебе. – Стиснув зубы, я рванулся вперед и… не сделал ни шага.
– Не жалко отдать? – спросил голос, как мне показалось, с насмешкой, в которой я уловил угрозу. – Смотри.
Мои руки сами разжались, и я судорожно стал ощупывать пах. Но радость оттого, что там все оказалось на месте, я не испытал, увидев, как Нина исчезла за спиной, откуда послышалось новое приказание:
– Стой на месте и не оборачивайся, пока мы не улетим.
Я стоял, как приклеенный, глядя беспомощно на толстый ствол дерева перед собой, повторяя лихорадочно, как в бреду: «Пока мы не улетим» с нажимом на «мы» и на «улетим».
– Плевать я на тебя, козел, хотел, – крикнул я, безуспешно пытаясь обернуться.
Мне показалось, что я услышал:
– Если доплюнешь. А просто козла я тебе прощаю.
Через какое-то время, показавшееся мне вечностью, я смог оторвать от земли ноги и поплелся к машине. Не доходя до нее, я увидел со стороны Нининого дома поднявшийся в небо знакомый мне светящийся столб. У меня хватило сил лишь заскрежетать зубами и выругаться. Столб давно исчез, а я все еще стоял, сжимая в бессилье кулаки.
Подъехав к Нининому дому, я глянул на ее окно. Света в нем не было. На всякий случай я поднялся на второй этаж и позвонил. Потом спустился вниз и постучал в дверь Николая Ивановича.
Мы присели с ним на скамейку, закурили. Я рассказал о происшедшем.
– Я тебя предупреждал, – сказал Николай Иванович. – Забрал бы ее давно отсюда и ничего этого не случилось бы.
– Я пытался, – повторил я уныло. – Она не хотела.
– Ясное дело, он ее околдовал. Одно меня утешает. Я слышал по телевизору, что оттуда возвращаются живы – здравы. Будем и мы надеяться. – Николай Иванович повернулся ко мне. – А может, она уже дома, а? Пойдем – ка проверим. Я сейчас принесу инструмент.
Вернулся он с гвоздодером и топором. Дверь поддалась сразу.
Оглядывая пустую комнату, я чуть не заплакал.
– Надо бы сегодня заявить в милицию, – сказал Николай Иванович. – Для порядка. Она же на земле жила. Ты сделаешь или я?
– Чтобы объявили во вселенный розыск? – усмехнулся я горько. – Уже завтра тут будет орава из репортеров, корреспондентов, журналистов. Вам это надо? Я бы подождал хотя бы положенные в таких случаях три дня. Может, еще вернется или что прояснится.
– Хорошо бы он вернулся с Нинкой, а то, не дай бог, прилетит за другой. А моей Катьке скоро четырнадцать, может и на нее глаз положить. Уехать бы отсюда, а куда и на что?
– Вы тоже российское гражданство так и не получили? Так и живете по поддельным паспортам?
– Так и живем. А никто нами и не интересуется. Кому мы нужны? Дом ни за кем не числится, а счета присылают.
Я оставил Николаю Ивановичу номера своих телефонов и поехал домой.
Припарковав
