ценителя своей высокородной красоты.
– Я придумала, как избавить тебя от кольчуги. – Вместо ответа на мой вопрос, сказала она. – С трупа снимется легко и быстро. Может, попробуем?
– Меня же вроде бы нельзя… – Неуверенно проговорил я.
– Убить нельзя, но вот разрубить пополам – запросто. Как раз по нижнему краю кольчуги. – Оценивающе глядя на меня, она махнула перед собой ребром ладони. – Согласно базовым правилам мира, лишившийся целостности одушевленный объект будет считаться мертвым, следовательно, кольчуга объекту принадлежать уже не будет. Должна сняться, гарантирую. Правда, чувствовать во время этой процедуры ты будешь все. Даже сознания потерять не сможешь. Согласен?
– Ладно, – проворчал я. – Цвет у нее хороший, особенно сквозь рубашку…
– Нам еще нужна золотая цепь на мальчика, – обратилась к продавщице эльфийка, указывая при этом на меня. – Нет, не для ошейника. Просто чтоб красиво висела на нем. Посолиднее что-нибудь подбери.
Поход по магазинам завершился посещением оружейной мастерской. Заходя туда с тяжеленной золотой цепью на шее, я чувствовал себя эдаким братком из девяностых, тем более, что ни в одном из магазинов мы с Оксаной за товар не заплатили. Рэкет в чистом виде. Ассортимент оружейника разнообразием не отличался. Я даже подумал сначала, что попал в отдел, где торгуют только кухонными ножами. Прямо передо мной была витрина с кинжалами и по бокам от нее еще две витрины с кинжалами. Отличались они друг от друга только количеством и формой долов на лезвиях, материалом рукоятей и количеством вставленных в нее драгоценных камней. Длина рабочей части клинка была приблизительно одинаковой у всех изделий.
– Мне бы меч, – обратился я к хозяину, живо представив, как круто буду выглядеть с
настоящим оружием на перевязи. – Можно однолезвийный, но тогда с непременным утяжелением клинка в передней трети, чтобы рубящий удар был эффективнее.
Торговец испуганно переводил взгляд с меня на эльфийку и обратно. Но молчал при этом, как плененный врагами партизан.
– Ты говорить умеешь? – Обратился я нему и обрадовался, когда он закивал в ответ. – Меня понимаешь? Молодец! Меч хочу. Меч у тебя есть? Хоть, какой-нибудь? Это кинжал такой длинный, понимаешь? Во-о-от такой длины. – Я показал двумя руками размер одноручного меча.
– Кинжал, понимаю, господин. – Сдавленным голосом произнес оружейник. – Не гневайтесь, господин. Длинный кинжал… не понимаю…
Я повернулся к своей спутнице и только сейчас заметил тоскливое выражение на ее лице. Учитывая то, что в самом начале нашего знакомства она целилась в меня из колчана для стрел, стало ясно, какие проблемы испытывает Оксана со своим произведением.
– Хочешь об этом поговорить? – Предложил я писательнице.
– Не здесь. Пойдем, чего-нибудь выпьем.
Мы
