лицо, и только золотистые глаза напоминали Маргерите о женщине, которая откусила ей кончик пальца.
– Где моя мама? – выпалила она.
– Теперь я – твоя мама, – ответила La Strega.
Маргерита затрясла головой, не столько в растерянности, сколько выражая свое несогласие. Она чувствовала себя очень странно, словно туман забился ей в уши, глаза и ноздри, отчего в голове образовалась гулкая пустота.
– Однажды я приду и назову тебя своей дочерью, а потом увезу туда, где ты будешь в безопасности от окружающего мира, – сообщила ей La Strega. – Но пока ты слишком юна. Поэтому я нашла для тебя одно место, где ты поживешь до той поры. Там о тебе позаботятся. Идем, – она протянула девочке руку, и после минутного колебания Маргерита взяла ее. «В безопасности, – подумала она. Туман в голове мешал ей думать. Но потом к ней вернулся прежний ужас, и она смятенно вспомнила: – Но где же моя настоящая мама?»
La Strega крепко взяла ее за руку.
– Не вздумай мне перечить, – прошептала она, склонившись к уху Маргериты. – Если ты станешь меня слушаться, я буду добра к тебе, но при малейшем неповиновении тебе придется узнать всю глубину моего гнева.
Маргерита посмотрела на окровавленную повязку на пальце и содрогнулась.
– Но… где мои настоящие мама и папа?
– Они отказались от тебя.
Слова эти жестоким эхом отозвались в душе Маргериты. Глаза ее наполнились слезами.
– Это неправда.
La Strega наклонилась и поцеловала ее, а потом погладила Маргериту по голове.
– Мне очень жаль. Я знаю, тебе больно это слышать. Но лучше знать горькую правду, чем терзаться неизвестностью, верно? Они бы обманули тебя – люди часто так поступают – и постарались утешить. Но чем раньше ты поймешь, что полагаться на других нельзя, тем лучше. Ну вот, мы и пришли.
Пока они разговаривали, La Strega привела Маргериту к большому квадратному серому зданию на другой стороне площади со множеством маленьких окошек. На низенькой крытой галерее виднелась массивная дубовая дверь, рядом с которой висел колокольчик. В основании двери был вырезан проем, достаточно широкий для того, чтобы просунуть в него большой сверток.
La Strega властно позвонила в колокольчик.
Деревянная дверь со скрипом отворилась. На лицо Маргериты упала тень.
Она подняла глаза и увидела фигуру в черном. В обрамлении белой вуали на нее смотрело мягкое лицо пожилой женщины.
– Я могу помочь тебе, дочь моя? – раздался дребезжащий старческий голос.
– Я привела вам брошенного ребенка. Ей более некуда идти.
– Ах ты, бедняжка. Ведите ее сюда. Я позову сестру Эугению.
Маргерите было страшно. У нее кружилась голова, и ее тошнило. Ей нисколечко не хотелось входить в тяжелую дубовую дверь, снабженную массивным железным засовом и замком. La Strega склонилась к ее уху и прошептала:
– Помни,
