style="font-size:15px;"> В семейной жизни одно из самых тяжелых испытаний – это когда нет общей радости. Я ликую, а он кривится. Он требует, а мне его требования кажутся абсурдными. И ведь я не воспринимаю себя отдельно от мужа. Мы – один организм. Правая рука не может не понимать левой. Бред какой-то! Конфликт правой и левой рук.
Я разревелась и в очередной раз сказала, что он не понимает меня. И это непонимание – как нанесение глубокой раны.
– Кто кого больше ранит, еще вопрос, – возразил Виктор.
Отдел, в который я пришла работать, назывался туманно – финансовый. В нем числились два сотрудника: Эдуард Филиппович и Нонна Эдуардовна. Начальник, Эдуард Филиппович, произвел на меня впечатление скользкого типа. Не могу сформулировать конкретно, что в этом подчеркнуто элегантном пятидесятилетнем мужчине было скользким. Да весь он! Его слова, жесты, мимика, манера обращения – «голубчик» – невзирая на пол человека. Искусственный и скользкий, как леденец, сваренный в химических красителях. Нонна Эдуардовна, красиво стареющая дама, восприняла меня в штыки. Прищур, колющий взгляд, поджатые, искривившиеся в усмешке губы. За что, спрашивается? Потом я поняла, что у начальника с Нонной были шуры-муры – в прошлом. Ныне их высокие отношения представляли собой игру в благородных господ: он, бывший любовник, выказывает ей подчеркнутое уважение. При этом истово заботится о семье, где растут два сына-подростка, и ходит налево. Она, Нонна, свято оберегает спокойствие его семьи, но время от времени дергает за веревочки, на которых висит старый возлюбленный. Не забывай про привязь!
Во всем этом киносериальном уродстве я разобралась не сразу. Но неожиданно совершила ход, который превратил Нонну Эдуардовну из моей недоброжелательницы в относительно спокойную презирательницу – что, мол, эта девчонка – тьфу!
Нонна Эдуардовна слегка потеплела, когда узнала, что я замужем, всего полгода замужем. А потом я спросила, воспользовавшись тем, что начальник вышел из кабинета:
– Эдуард Филиппович ваш отец?
Она зашлась в хохоте, промокала нижние веки, потому что из глаз полились веселые слезы. Я не понимала, что тут смешного. Я спросила, поскольку его имя и ее отчество совпадают. И только.
Нонна Эдуардовна в профессиональном плане была на пять голов выше Эдуарда Филипповича. У Нонны вместо мозга был компьютер, у Эдуарда Филипповича – дырявое сито. Она делала всю работу, он расписывался на последней странице документов. Отдел занимался тем, что уводил доходы предприятия от налогов. Некоторые схемы были просты, как яйцо, другие, связанные с офшорными зонами, я уяснить не могла. Оптимизацию налоговых выплат придумал какой-то гениальный финансист, перед которым я преклоняюсь. Не Эдуард Филиппович, естественно, и не Нонна Эдуардовна – она только четко выполняла правила, весьма сложные, предполагавшие умение разбросать прибыль по многим статьям – в зависимости (не поверите!) от внутриполитической и внешнеполитической обстановки. Некоторые
