Бет: аресты за мелкие магазинные кражи и вандализм, драки, прогулы. Ее репутация была испятнанной, сказал учитель; он знал, что по выходным она продавала картины на Кэмденском рынке, и подозревал, что в остальные дни приторговывает среди учеников травкой. Он отметил, что в Фростфилдской средней школе нет никаких сведений о месте работы отца Бет, и мистер Брэдли еще ни разу не приходил на родительское собрание.
– Я лишь могу заключить, – с поддельным сожалением сказал Солт, – что она сама, как может, добывает себе пропитание. И теперь этот акт вандализма, в котором замешана и ты.
Он отмахнулся от Кариных протестов. Учитель знал, что это была Бет, конечно, знал, неважно, мог или не мог сие доказать. Никто другой просто не мог этого сделать.
– Защитники прав детей, конечно, дадут свою независимую оценку, – с мрачным удовлетворением заметил Солт, – но, полагаю, у них есть прочная клетка, чтобы транспортировать твою маленькую подружку.
Он как будто выдернул затычку из живота Кары. Полуночное граффити, шатания по улицам, возможность выходить в город ночью – в этом вся Бет. Попади она в приют, и тот станет ее концом.
Кара подумала: «Она сделала это для тебя».
– Я не хочу этого, Парва, – сказал Солт, наклоняясь вперед, и девушка почувствовала запах утреннего кофе в его дыхании, – но она ужасно на тебя влияет. Разрушает твое будущее. – Он запнулся, как будто его только что посетила мысль, а потом медленно проговорил. – Думаю, если бы я увидел в тебе подлинную заинтересованность в будущем, реальную готовность измениться, то избавился бы от этого. – Он похлопал по обложке папки.
Кара неохотно посмотрела ему в глаза, выражавшие только глубокую озабоченность. Он подначивал ее, заставляя чувствовать свою беспомощность – показывая ей, как великолепно умел притворяться невинным.
– Дважды в неделю, после уроков, – мягко сказал он. – В этом кабинете. Дополнительная математика. Я тебя выручу.
Кара сглотнула, с болью разрабатывая пересохшее горло, потом снова, пока, наконец, не нашла в себе силы кивнуть.
Голос Солта стал твердым:
– Я хочу, чтобы твоя маленькая подружка ушла, Парва: это не обсуждается. Она может уйти либо из моей школы, либо из дома. Тебе решать. – Улыбка вползла на его лицо: – Это будет нашей тайной, – сказал он, наклонился над столом и поцеловал девушку в губы.
Каждый мускул ее тела сжался от запаха пота в складках его шеи, щетина царапнула скулу. Твердые кончики пальцев опустились на ее поясницу и залезли под резинку трусов.
Она не знала, хотел ли он ее, потому что испытывал желание или потому, что понимал, какую боль это ей причинит. Кара не знала, была ли для таких, как он, какая-то разница.
Ее сердце сжалось почти до точки при мысли о матери, узнавшей, что дочь целованная, что она перестала быть новой. Что бы тогда случилось с особым случаем?
Стоя в кабинете директрисы, под испепеляющим взглядом Бет,
