крема стало выглядеть смешным и картонным.
– О чем ты говоришь, Даша, ведь мы едем к лучшему пластическому хирургу во всем Париже! Неужели я могу выглядеть как попало?!
– Он все это будет резать, какая ему разница, что ты выровняешь тон?
– Это просто грубо! – возмутилась мама. А я злилась всю дорогу, потому что к тому же совсем не выспалась.
– Ты хоть понимаешь, что никаких гарантий тебе никто не даст? Эти хирурги – просто паразитируют на таких, как ты!
– Сколько слов! – воскликнула мама, театрально взмахнув рукой. – Что бы ты понимала! Лучше помоги мне переодеться. Ты приняла душ?
– Зачем? На меня там всем наплевать.
– А тебе самой на себя тоже наплевать? – проворчала мама, но я уже думала совершенно о другом.
– А что, если операция пройдет неудачно? Ты и так выглядишь просто прекрасно, мама.
– Я что, по-твоему, слепая? – фыркнула она.
– Может быть, – выдохнула я, понимая всю бесперспективность своих попыток. – Для своего возраста…
– Не говори мне ничего про мой возраст! У меня нет возраста, есть только вода прожитых лет, – пропела мама, убирая помаду в косметичку. – Даша, не порти мне настроение, не заставляй жалеть, что я взяла тебя с собой.
– Я не хотела ехать с тобой, и ты знаешь это.
Мама остановилась в дверях и кинула на меня взгляд, полный бессилия и боли.
Клиника, а скорее дворец каких-нибудь призрачных королей, утопает в зелени. По старинным стенам ползут вверх тонкие зеленые ветви плюща. Воздух наполнен запахом цветов.
И все, чтобы замаскировать то, чем они здесь занимаются. Торговлей мечтами о красоте.
И через минуту мы уже внутри, заполняем стандартные формы, кучи бумажек. Красивые девушки в белоснежных халатах улыбаются ласково и заботливо, и ощущение спокойствия снисходит на маму, ее плечи распрямляются, она улыбается в ответ. Ложное спокойствие, все тут – ложь. Я хмурюсь, но меня никто не спрашивает.
– Напиши, что у меня нет аллергии, – говорит мама, глядя мимо меня в сторону рекламного плаката с безукоризненно красивой женщиной без возраста. – У меня никогда не было аллергии.
– Я все пишу. Тут нет такого пункта, про аллергию.
– Ну, не важно. Видишь, это очень хорошая клиника.
– Не сомневаюсь, – бормочу я. – За такие деньги можно сделать любой ремонт.
– Ну при чем здесь ремонт?! – мама всплескивает руками и качает головой в неодобрении. – Разве я о ремонте говорю?
– В каком-то смысле… – отвечаю я из вредности. Девушки за стойкой смотрят на нас с вежливым недоумением. Мы говорим по-русски. Уверена, при таком количестве русских клиентов им давно бы стоило завести русскоговорящего сотрудника,
