намереваясь покинуть буровую, но Валера остановил его, не желая брать на себя ответственность за дальнейшие события.
– Так кого со скважиной-то делать?
– Трубы доставай, либо на 216 забуривайся, либо сто семьдесят третьим разбуривай и опять сади.
– Так я как их вытащу? Не идут же, сами видели.
– Двойной тягой, Валера, гидравликой и лебёдкой. Не получится, иди за трактором и передёргивай.
Технорук словно забыл про молодого специалиста, Мезенцев хотел напомнить о себе, но в дверях Ивушкин остановился и кивнул на него:
– Вот его три смены постажируешь.
Рявкнув, выпустив клок густого дыма, трактор развернулся, и укатил прочь.
– Ну её на хрен, бурёжку эту, идем, чай допивать! – объявил Валера, и первым зашагал к вагончику.
В вагончике за кружкой чая Валера в лицах представил происшествие, случившееся на буровой. Рассказчик импровизировал, и действующие лица выглядели несколько иначе, чем в действительности. Ивушкин словно бы искал у него, Валеры, совета, даже как бы растерялся, но потом техноруку вожжа под хвост попала, «знаете же Данилыча», и, не прислушиваясь к голосу разума, взялся сам исправлять положение, за что и поплатился. Гвоздём репризы явилось воспроизведение сцены с двумя действующими лицами – Ивушкиным и Олегом. Ивушкин предстал с хлопающими глазами, разинутым ртом и нечленораздельным мычанием. Илька, помбур ночной смены, хохотал до упаду, Семён, бурильщик, качал головой и фыркал. Сам Валера, злорадничая, кривил тонкие губы, запрокидывал голову и победоносно оглядывал зрителей. Мезенцев надеялся узнать от опытного бурильщика способ разрешения аварийной ситуации на скважине, но Валера обошёл этот момент.
В шесть Валера вспомнил, что смена ещё не закончилась, и вдвоём с помбуром отправился на буровую, поднявшемуся стажёру снисходительно бросил:
– Да ты-то куда? Сиди, ещё наработаешься.
Вернулись они около восьми. На вопросительный взгляд сменщика Валера ответил небрежно:
– Гидравлику подшаманили маленько, сейчас не так течёт. На трубы уж времени не осталось.
Известие о том, что ему предстоит исправлять чужие грехи, Семён встретил равнодушно.
– Ладно, исделаем чего-нибудь.
После ужина сели играть в тысячу. В этой игре Мезенцев был слабоват, поэтому осторожничал и оставался на нулях. Валера с Олегом поминутно собачились, доходя до высоких тонов. Правила игры, как конституция древних спартиатов, были не писаны, и в отсутствии геронтов, хранителей обычаев, вызывали горячую дискуссию. В спорах побеждал Валера, но «носы» все три раза бил Олег. В двенадцать пришла ночная смена передохнуть и перекусить. Напившись чаю, Олег улёгся спать, а Валера уговорил Семёна сыграть разок. Немногословный Сеня пару раз удачно «затемнив», через полчаса щёлкал картами по носам партнёров. Про скважину Семён объяснил кратко:
– Трубы подняли, скважину прочистили, сейчас обратно сажать будем.
Валера почему-то
