– спокойствие придавал револьвер, который он всегда держал при себе; этот револьвер очень скоро принесет владельцу своего рода славу и одновременно бесславие.
С погашенными огнями, задраенными иллюминаторами и опущенными шторами огромный лайнер скользил по морской глади то в тумане, то под кружевом звезд. Но даже в темноте, при лунном свете и во мгле, корабль было хорошо видно. В пятницу 7 мая, в час ночи команда направлявшегося в Нью-Йорк судна заметила и тут же узнала – с расстояния в пару миль – проходящую мимо “Лузитанию”. “Виднелись очертания четырех труб, – рассказывал капитан, Томас М. Тейлор. – Это был единственный корабль с четырьмя трубами”6. Узнаваемая с первого взгляда, неуязвимая – стальной плавучий городок – “Лузитания” двигалась в ночи, словно огромная черная тень на воде.
Часть первая
“Чертовы мартышки”
“Лузитания”
Старый морской волк
Дым корабельных труб и речные испарения создавали пелену, в которой мир выглядел размытым, а большой лайнер казался еще больше, напоминая не дело рук человеческих, а скорее вздымающийся посреди равнины крутой откос. На фоне черного корпуса корабля белыми штрихами пролетали чайки, красивые, еще не ставшие вестниками ужаса, в каких они со временем обратятся для человека, стоящего на капитанского мостике, на высоте семиэтажного дома над причалом. Лайнер втиснулся носом в узкое пространство у пирса 54 на Гудзоне, у западного конца Четырнадцатой улицы в Манхэттене, – одного из вытянувшихся друг за дружкой четырех пирсов, где швартовались корабли британской пароходной компании “Кунард”, расположенной в Ливерпуле. С двух помостов, словно крылья отходивших от мостика, капитан мог как следует осмотреть весь корпус судна; именно тут, на мостике, он будет стоять несколько дней спустя, в субботу 1 мая 1915 года, когда кораблю предстоит выйти в очередной вояж через Атлантику.
Несмотря на то, что в Европе шла война – уже десятый месяц вопреки всем ожиданиям, – билеты на корабль были распроданы полностью, и он готов был везти без малого 2000 человек, или “душ”, из которых 1265 составляли пассажиры, включая неожиданно много детей1. Как писала газета “Нью-Йорк таймс”, такого количества направлявшихся в Европу не было еще ни на одном судне с начала года2. Полностью нагруженный командой, пассажирами, багажом, запасами и всем остальным, корабль водоизмещением более 44 тысяч тонн способен был развивать скорость свыше двадцати пяти узлов, или около тридцати миль в час. Тогда многие пассажирские корабли были сняты с рейсов или переоборудованы для военных целей, в результате чего самым быстроходным из курсирующих гражданских судов осталась “Лузитания”. Быстрее были лишь эсминцы и самые современные британские дизельные линкоры класса “Куин Элизабет”. То, что корабль такого размера способен развивать столь высокую скорость, считалось одним из чудес современного мира. Во время одного из первых испытательных
