прием молодой поросли знатных родов. Всего полмесяца начала осени гостят они в обители Ортенберии, а хлопот не оберешься. Мне дела нет, случись, что с кем из них, но молвы за спиной не хочу. Сына не остановить, да и желания нет неволить молодежь в скуках стен обители, пусть развлекаются в свое удовольствие перед последним праздником выбора своей судьбы. Многие из них уедут отсюда степенными обвенчанными особами, а я помню свои юные лета, и нет охоты быть им в веселье препятствием, но… – Америя многозначительно вздохнула, прямо глядя на седого воеводу, – многие меры хмельнопитию не знают, в прошлый год младшенький из рода владельцев Срединных земель за русалкой погнался, так и не нашли труп, чтобы с почестями похоронить. Усиль сегодня охрану, да постарайся, чтобы не очень заметны твои молодцы были.-
Воевода молча поклонился и, развернувшись твердой походкой воина, направился к двери зала.
– Члены совета правительницы, все свободны, – восклицает Америя и оставшиеся в зале люди, в просторных одеяниях с пушистыми широкими полосками по краям, почтительно кланяясь, прижимая руку к груди, покидают зал. Наконец, в зале остаются только Ина, Америя и воины со странными, словно окаменевшими, похожими на статуи темными лицами. Ина все время косится на них. Чудные они, непонятно ей свое предубеждение к этим живым статуям, что смущает, а ведь смущает… Америя поднимается из своего кресла.
– День к вечеру, гостья, – она хлопает в ладоши. Из-за занавеси, закрывающей небольшую дверь, вплывает в комнату крупная пожилая женщина с надменным не менее, чем у самой правительницы лицом, в глухом темно-сером платье, так похожим на балахон Смотрителя растений. Лицо плотно обвязано платком, концы которого завязаны на затылке. За ней, наклонив голову, пряча от всех глаза, движется молодая девушка с длинной косой в темно-синем одеянии поверх белоснежной рубашки, украшенном разноцветной тесьмой, и встает перед Америей, почтительно склонив голову, не смея даже поднять глаз на правительницу.
– Ладно, гостья, благодарить Владельца за подарок в ваших краях, видимо, не принято, – надменно произносит мать Владельца, обращаясь к молчащей Ине, – поймем на этот раз, путь у тебя был долог, не будем тревожить тебя скорыми расспросами, твоя девушка покажет тебе твою опочивальню и поможет тебе в приготовлениях ко сну, если понадобится, принесет тебе в покои еду.-
Девушка идет по залу к выходу, услужливо оглядываясь, не отстает ли от нее гостья владельцев. Ина, не торопясь, следует за ней, краем глаза замечая, как в маленькой боковой двери пропадает стройная фигура правительницы, сопровождаемая пожилой чопорной женщиной. Человек у дверей, забравший у Ины лук и колчан, молча передает их девушке.
А дальше по длинным мрачным коридорам, освещенным тусклым неровным светом факелов, лестницам, опять коридорам, девушка выводит Ину на открытую галерею, через проемы каменных арок в стене которой, видно серое
