солнечное затмение.
Я аккуратно складываю письмо, прячу назад в конверт и заклеиваю его. В глубине души я надеюсь, что она заметит, что письмо распечатывали, поэтому мне не придется делать вид, что я удивлена или обрадована, когда она сообщит радостную новость.
Через несколько часов из больницы возвращается Энн – в новых пушистых розовых фирменных тапочках. У моей лучшей подруги, которой повезло быть единственным ребенком в семье, точно такие же тапочки, только голубого цвета – моя мечта. Я не могу сдержать стон, когда вижу подобные на ногах у Энн.
– Мам, я на прошлой неделе показывала тебе в магазине именно эти тапки! Я сказала, что это был бы хороший подарок, но я имела в виду не для Энн. – И тут же выплескиваю свое раздражение на объект родительской щедрости: – Невероятно! Всякий раз, когда ты едешь к врачу, возвращаешься домой с обновкой. А что получаю я? Бесконечную роль няньки – вот что! Со-8 ни в какие ворота! Я даже с подружками увидеться не могу, потому что постоянно торчу дома с Кейдом!
– Ой, прости, что я родилась с никудышным сердцем, – отвечает Энн, и щеки у нее пылают. – Возможно, тебе станет полегче, когда я умру.
– Девочки! – резко обрывает мама. – Довольно! И ты, Энн, не умрешь. Получишь новое сердце, поэтому не говори глупостей.
Папа несет рюкзак Энн, чтобы ей самой не приходилось поднимать тяжести. Ничего удивительного; ей даже пальцем шевелить не нужно. Папа поставил рюкзак на стол и сердито взглянул на меня:
– Забыла, о чем я просил вчера вечером, юная леди? Мир и спокойствие. Никаких ссор. Точка. Особенно с Энн.
Я театрально закатываю глаза. Самое интересное, что Энн тоже.
– Я живу не в безвоздушном пространстве, – говорит она. – Если Бри желает выплеснуть свои эмоции, я не возражаю. Лучше, если я буду знать, как она на самом деле ко мне относится.
– А я возражаю, – отвечает папа. – Семья может – и хочет – поддержать тебя в трудную минуту. Не так ли, Бри?
– Так, – бормочу я.
– Отлично. Ты ничего не хочешь сказать своей сестре?
Я-то не хочу, но в конце концов произношу:
– Прости, Энн. Я… это… мне нравятся твои тапочки. Может быть, когда-нибудь и у меня будут такие. Ну, если… если я сломаю себе шею или еще чего-нибудь.
Папа нетерпеливо указал на лестницу:
– В свою комнату. Немедленно. И сиди там, пока не придешь в себя.
– За что? – спрашиваю я, всплескивая руками, и бросаюсь в свою комнату. – Я же извинилась…
Глава 3
Энн
Не знаю, почему Бри так ревнует. Иногда мне так и хочется на нее накричать: «У тебя здоровое тело! Чего тебе еще надо?» Но здоровое тело – не единственное, что у нее есть. Она талантлива, у нее масса друзей, она чуткий и отзывчивый человек. Я могу продолжать и продолжать. И тем не менее она неожиданно вспылила из-за
