к фактическим обстоятельствам[125]. К этой группе, по его мнению, относятся дефиниции и юридические конструкции. Однако в действительности В. М. Горшенев не ограничивал круг средств названными видами, относя к ним также «преюдиции и т. д.»[126].
М. К. Юков к средствам юридической техники относит нормативное построение, юридические конструкции и отраслевую типизацию[127]. В. К. Бабаев причисляет к ним, в частности, аксиомы, юридические конструкции, правовые символы, презумпции и фикции, отмечая, что именно эти средства «оказались обойдены вниманием правовой и в особенности – учебной литературы», в то время как они «играют важную роль в правовом регулировании общественных отношений»[128].
В отраслевых дисциплинах, в том числе в уголовно-правовой литературе, этот вопрос также рассматривался. Так, по мнению Е. В. Ильюк, средства законодательной техники – это юридические конструкции (модели) и терминология[129]. Более широко толкует средства проф. О. А. Красавчиков – представитель науки гражданского права. К средствам юридической техники он причисляет (помимо упоминаемых Е. В. Ильюк видов – юридических конструкций и терминологии) также презумпции и фикции, систематизацию[130]. Возражая против последней, С. С. Алексеев обращает внимание на то, что систематизация есть «юридически содержательная деятельность и с этой точки зрения она не может быть поставлена в один ряд с терминологией и юридическими конструкциями»[131].
Видимо, по мере развития теории будут вычленены и иные средства – как уже фактически используемые законодателем, так и могущие быть использованными для нормативного закрепления, юридического выражения воли законодателя. Применительно же к современному уровню (состоянию) общей теории российского права есть основания оперировать в науке российского уголовного права понятиями: а) юридической конструкции, б) терминологии, в) презумпции, г) юридической фикции, д) символов и е) аксиом.
Вопросы терминологии в последнее время активно анализируются специалистами в области общей теории и науки уголовного права[132]. Что же касается иных средств законодательной техники, то они практически обойдены вниманием, до недавнего времени оставаясь вне поля зрения науки уголовного права. Это ли не свидетельство недооценки значимости упомянутых средств (юридических конструкций, презумпций, аксиом, фикций и символов) при нормативном и системном построении уголовно-правовых актов? Между тем, как справедливо подчеркивается в общей теории права, «полное и правильное использование всех средств и приемов на основе отработанных правил юридической техники обеспечивает точное выражение содержания правовых актов, их доходчивость и доступность, возможность наиболее рационального их использования в практической работе»[133]. Отсюда необходимо осмысление всего круга средств, возможностей их использования в
Там же. С. 117.
Там же. С. 113.
См.:
Общая теория права: Курс лекций / Под общ. ред. В. К. Бабаева. С. 100.
См.:
См.:
См., например: Язык закона / Под ред. А. С. Пиголкина. М., 1990;
