он сказать, да осёкся: какие тут советы, когда дух захватывает… А мальчишка запыхается, наберёт в себя запасу побольше и опять как заведёт… Только по радио, может, и слыхал он такое душевное пение. Но здесь-то живое, рядом…
– Миш, а Миш, тебе учиться надо!
– А я и пойду в школу осенью, – согласился Мишка.
– Да я не про такую учёбу говорю! Тебе надо петь учиться!
– А что, разве так нельзя? Разве петь учатся?
– Э, мил человек! А как же, это наука большая! В консерваторию тебе надо! Там и грамота музыкальная – ноты, значит, и профессор тебя учить будет. В Москву надо…
– Нет, – Мишка не согласился. – Я самолёты буду строить.
– Почему самолёты? У тебя что же, мечта такая?
– Да, чтобы они не разбивались.
– Разве так уж и бьются?
– Бьются… сильно…
– Кто ж тебе сказал такое? Да у нас знаешь какие самолёты, лучшие в мире… Может, у тебя отец самолёты строит?
– Нет. Он разбился. Построили самолёт, а он его испытывал… A я такой построю, чтоб никогда не разбивался…
– Эх, вот оно что!.. Ну прости, мил человек, хорошая мечта у тебя. Сколько ж тебе людей спасибо скажут… И отца непременно жалко. А только голос-то редкостный у тебя. Ты мать-то, маму, мил человек, попроси – пусть тебя умным людям покажет. Они то же скажут… Вот был бы я не самоучка, и жизнь у меня была б другая, музыкальная! Да когда учиться-то было? Война да война… А сам попытался, знаешь, я и самоучитель купил… Книгу такую с объяснениями и нотами, но духу не хватило… Работать надо, уставал очень, а чтоб по-нотному играть, надо учиться много – самому освоить просто немыслимо…
Вот так и началась их дружба в прошлом году. Само собой вышло: что ни вечер – у них спевка. Сначала вдвоём были. За неделю весь запас Мишкин перепели. А тут как раз и выяснили они, что уже несколько дней, как приходят местные бабы со своими стульчиками да скамеечками. Садятся укромно за разросшейся акацией, чтоб не смущать артиста, значит, и слушают… А когда песни повторяться часто стали – запас иссякать вздумал, они приметили и начали помощь предлагать да подсказывать. И пошла такая в деревне жизнь по вечерам, что со всех огородов да дворов не к телевизору спешили одиночество коротать, а на Мишкин голос…
В соседнем Глухове, такой же бедолажной полупустой деревеньке, с полверсты, не больше – и там прослышали про их затеи… Потянулись любители…
А на этот год и сами они – Мишка с Анатолием Иванычем – стали на выходе выступать. Закроет Анатолий Иванович свой баян полный в чёрный выгнутый да скошенный футляр, ремень в ручку и на плечо… А идти по-над озером дубовой рощей – красоты наглядятся по дороге, вроде специально, чтоб потом её всю и выпеть на разные мелодии.
Никуда,
