зачем она мне? Строить глазки Серебрякову – так он этих глазок, гораздо краше моих, наверняка повидал столько, что мне и не снилось. Ладно, и так сойдет. Я пригладила руками юбку, расчесала свои непослушные волосы, засунула за щеку леденец, который нашла в сумочке, и вышла из комнаты. В мастерской было пусто и тихо. Стараясь двигаться бесшумно, я прошлась по большому помещению.
– Если бы меня оставляли с младенчества в окружении таких сказочных вещей, может быть, и я бы художником стала! – вслух сказала я. – О, какая шляпка!
На одном из крюков, вбитых в стену рядом с высокой полотняной ширмой, висели разномастные шляпки, и среди них, сияя чем-то ярко-желтым, выделялась одна. Я остановилась в восхищении. Это была не шляпка. Это была сказка, чудо чудесное, живописный шедевр! Я провела пальцами по гроздьям разноцветных листьев, которые были искусно вплетены в основу шляпки, а потом, не раздумывая ни секунды, сняла этот каприз природы с крючка и натянула на свою голову. Так, где тут зеркало? Ага, вот же оно, между окнами. Подхватив по дороге еще какую-то переливающуюся ткань, я бросилась к своему отражению.
– Мамочки, какая красота! – выдохнула я в восхищении.
На меня смотрела госпожа Осень, одетая в самый лучший свой наряд. Яркие листья, освобожденные от заточения, волнами упали вниз, заструились по моим плечам, слились воедино с распущенными волосами, ткань, захваченная по пути и оказавшаяся изменчиво-зеленой с багряными оттенками, шелковой травой обтянула мою фигуру, и глаза, еще недавно казавшиеся мне тусклыми и серыми, вдруг засинели пронзительным осенним небом. – Была бы мужиком, втюрилась бы сразу в такую женщину! Это же надо, как одежда человека меняет!
Я крутилась перед зеркалом и так, и эдак, то боком повернусь, то голову назад откину – красотища, да и только! Жаль, на улицу в таком наряде не выйти, а то бы точно все мужики шеи посворачивали, на меня оглядываясь. Представив эту заманчивую картинку, я заливисто рассмеялась и стала кружиться, подняв в сторону руки.
– Крутится, вертится шарф голубой,
крутится, вертится над головой,
крутится, вертится, хочет упасть,
кавалер барышню хочет украсть! – запела я во весь голос, совершенно позабыв о том, где нахожусь. Ласковое солнце светило прямо в высокие окна мастерской, сама я чувствовала себя неотразимой красавицей, барышней из веселой песенки, а своего вчерашнего знакомого представляла не иначе как красным молодцем, жаждущим вести под венец эту чудную девушку. Зеленая ткань соскользнула с моих плеч, я ее молниеносно подхватила и, подняв над собой, как шарф из песни, продолжала залихватский танец.
– Где эта улица, где этот дом,
где эта барышня, что я влюблен,
вот эта улица, вот этот дом
вот эта барышня, что я влюблен!
Мне было очень весело. И, как оказалось, не только мне.
