рвутся, как бы побыстрее оказаться дома, рядом со своими бабами… Успеем! Всё успеем. Король сказал, что нужно прикрыть отход – значит прикроем! Или кто-то не согласен? Или кто-то только горазд глотку драть в таверне: «Кельты – надежда короля»? А? – он окинул взглядом кельтов. – Кто не согласен, может подойти ко мне и высказать свои соображения, – воины, не понаслышке знавшие, чем заканчиваются такие возражения, начали быстро расходиться по местам. – Ну вот, видишь! – Хруодланд развёл руками и повернулся к другу. – Все согласны…
– Ну зачем ты так с ними? Они верят только в Бога и в тебя и пойдут за тобой хоть на край света…
– Знаю! Но ещё я должен знать, что они пойдут туда, куда им прикажет король! Или не пойдут, а встанут и будут стоять, вот здесь! Прямо тут! – граф ткнул пальцем в землю, – пока я или король не скажут сделать шаг…
– Да будут они стоять… будут!
– Ну и слава Богу! Слушай, устал я… эти советы… болтаем… болтаем… и ночью опять… пойду перекушу и посплю немного.
– А ты распорядись, чтобы выставили на вершинах охранение. Лошадей всех уведите в перелесок и спрячьте там. Не пригодятся они нам, чувствую. И вышли пару дозорных в испанскую сторону, пусть посмотрят, нет ли чего… подозрительного…
– Откуда?
– Я вот тоже думаю, откуда? Вроде бы всё зачистили… Перестоим тут сутки, отдохнём малость и тронемся вслед за королем – по холодку, без пыли, с комфортом… да парень? – граф хлопнул оруженосца по плечу. – Принеси-ка мне, братец, вина и пожрать чего-нибудь!
– Уже бегу, мой синьор, – оруженосец, молодой расторопный кельт, подхватился куда-то в сторону костров.
– Костры к ночи затушить! – распорядился граф и зашёл в палатку, потом выглянул и добавил: – Мы в Саксонию сходу идём, неспокойно там… И, это… не сам я напросился, а Епископ порекомендовал королю нас задействовать.
– Аахенский?!
– Он самый…
– Чего вдруг?
– А чего не вдруг?! – и граф задёрнул за собой полог палатки, пресекая никчёмный разговор.
Интересно, а на кого ещё мог бы рассчитывать король? Граф стоял посреди палатки, снимая поясной ремень с ножнами. Только на него, на Роланда, на его Оливье – как они называют Холивера, – да на его кельтов… Больше не на кого. Прав Епископ. Остальные трутся возле короны, выпрашивая милости, и никогда не лезут на рожон, а вот бретонский маркграф – всегда пожалуйста! Одного граф терпеть не мог… карательные операции. Мерзко ему, гадко… А его и не посылали! Считали чистоплюем и не посылали. А вообще, дурацкая вышла война… Граф тяжело вздохнул. Но, хвала Христу, Господу нашему, она, кажется, закончилась: с маврами заключили мировую.
– Синьор граф, – в палатку боком просочился оруженосец, – сегодня одноглазый Моркант зайца подстрелил, исключительно для вас, никому, говорит, не дам… вот приедет синьор граф… я сам приготовил… тут кувшин вина… – оруженосец по скорому
