Вторую кровать в палате теперь занимал совсем молоденький паренек, который целый день трепался по мобильнику со своей девушкой или слушал музыку через наушники.
Берцик тоже закончил все положенные ему процедуры, и теперь с ним работал психолог, стараясь прояснить, собрать как можно больше информации о нем: что именно он помнит и знает, какими навыками и умениями обладает.
Его психологом оказалась женщина лет тридцати, невысокая плотная блондинка с темно-карими глазами и замечательной улыбкой. Улыбка – было то, на что он сразу обратил внимание. Она появлялась постепенно. Сначала что-то мелькало в глубине темных глаз, потом неуловимо менялось лицо, становилось каким-то ожидающим, предвкушающим. И только потом весело растягивались губы. В ответ тоже хотелось обязательно улыбнуться, ответить тем же. Звали психолога Дитой. Это имя очень подходило ей, оно тоже было веселым и улыбчивым, как и его обладательница.
Самый первый день их начался с того, что Дита попросила его рассказать все, что он знает о себе. Слушала она внимательно, аккуратно вписывая что-то на лежащий перед ней листочек. Только иногда, например, когда он добрался до того, как решил свести счеты с жизнью, она строго поджимала губы и осуждающе качала головой.
Когда он закончил свою совсем недлинную историю, Дита принялась задавать вопросы.
– Вы рассказали, что со своим другом сначала разговаривали по-английски. Значит, вы знаете хотя бы один иностранный язык. Насколько хорошо вы владеете английский?
– Точно я не могу сказать, там мне хватало, мы нормально понимали друг друга.
– Хорошо. А как вам кажется, знакомы ли вы с другими иностранными языками? Посмотрите вот на эту карточку, вы понимаете, что здесь написано?
Так постепенно, вместе, они установили, что Берцик еще знает немецкий, хоть и значительно хуже, чем английский, и даже слегка понимает французский, но уже совсем на простом, почти школьном уровне.
Очень заинтересовала Диту историю с гитарой. Медленно, никуда не торопясь, она вытягивала из него то, что даже сам он не знал о себе. Да, он поет, и очень прилично, причем может спеть и ноты. Совершенно очевидно, когда-то его этому учили специально. Не исключено, что это было его профессией. Кроме гитары, он играет еще и на фортепиано. Но нельзя сказать, что степень его владения инструментами высока. Вряд ли он концертировал. Но его знания инструментов достаточно для простого аккомпанемента. Так в анкете, которую заполняла Дита, появился плюсик напротив его музыкальных навыков.
Однажды психолог протянула ему плотный лист картона и мягкие карандаши, попросив нарисовать что-нибудь. Сначала он с недоумением воззрился на нее. Но она спокойно улыбалась его взгляду. Потом провел первую линию. Затем вторую, третью, десятую. Через полчаса с картонки на них смотрела еще одна Дита. Настоящая же захлопала в ладоши:
– Я так и знала. Все тесты свидетельствовали,
