выполнять ежедневные задачи, такие как работа, управление автомобилем.
Впоследствии неспособность ходить, говорить, глотать и себя обслуживать.
На поздних стадиях заболевания полная зависимость от окружающих.
Инвалидное кресло. Дом инвалидов, искусственное питание.
Неузнавание окружения, невозможность говорить, возможно, неузнавание членов семьи.
Продолжительность жизни после проявления симптомов – 10–15 лет.
Не существует эффективного лечения, способного затормозить отмирание клеток мозга.
Смертельно.
Не лечится.
Когда доктор Мизнер закончил, он положил руку Маре на плечо и мягко сказал:
– Я понимаю, это слишком шокирующие новости, я дам вам пару минут, чтобы прийти в себя, а потом мы можем…
Мара заставила свои губы не дрожать. В ее теперешнем состоянии вряд ли она сможет найти убедительные аргументы для мужчин. Она пересмотрела свою стратегию: если она сможет выйти из кабинета не заплакав и тем самым дав им понять, что им не удалось достать ее, это уже будет победа.
Она резко встала, стряхнула руку доктора со своего плеча и ответила:
– Не стоит!
Доктор Мизнер двинулся к ней, но она быстро отвернулась и направилась к выходу. Она не вынесет больше ни секунды его мягкого голоса, сочувствующего взгляда. Ей отвратительны предположения, что это серьезнее, чем просто скопившийся стресс.
Том тоже быстро поднялся. Он догнал жену уже в коридоре, обнял ее и повел к лифту.
Доктор Мизнер тоже шагал возле Тома. Мара видела, как они обмениваются понимающими взглядами и кивками, их губы двигались. Но кровь прилила к голове, и так стучало в ушах, что она ничего не уловила из их беседы.
В машине она закрыла глаза и откинулась на сиденье, притворяясь, будто устала, чтобы говорить, а сама тем временем думала об огромном списке ужасных симптомов, которые назвал доктор, и твердила себе, что ничего из этого никогда с ней не произойдет.
Том вел машину молча. Его рука лежала у нее на колене. Они заехали в гараж, и муж поторопился выйти, чтобы открыть ей дверь, но она уже выскочила.
Мара торопливо вбежала в кухню и выпила полный стакан воды. Подождала, пока нервы успокоятся.
Том замер рядом. Его лицо выражало сострадание и сочувствие. Не было и признака того, что он скажет: я же тебе говорил! Это приводило ее в ярость.
– Конечно, Мизнер может ошибаться. – Он протянул руку, чтобы обнять ее за талию, но она отскочила.
– Я очень надеюсь, что он ошибается. – Он опять подошел и раскрыл объятия, но она опять увернулась.
– Я могу позвонить в клинику доктора Тири, если хочешь. Записаться на анализ крови. Если ты хочешь быть в чем-то уверена, анализы дадут эту уверенность. – Он слегка коснулся ее плеча и убрал руку, прежде чем она
