style="font-size:15px;"> Колин постучал в дверь. Через минуту в щель высунулось худое длинное лицо хозяина дома. Колин что-то сказал ему, указывая пальцем на раненого, который остался сидеть на лошади и, казалось, даже задремал, опустив голову на грудь. Крестьянин посмотрел на нас с подозрением и что-то ответил Колину. Я заметила, что мои спутники достали свои пистолеты и теперь делали вид, будто чистят их, но так, чтобы крестьянин это видел. Их действия возымели эффект: крестьянин распахнул дверь. Колин хлопнул Роди по ляжке, и тот взревел от боли. Придя в себя, старик спешился и, горбясь, проследовал за Колином в дом. При этом он морщился и прижимал плед к боку.
Я поплотнее закуталась в шаль. Стоял жуткий холод, и я промерзла до костей. Но эти мужчины в юбках либо его не ощущали, либо им было совершенно наплевать на меня.
– Нам нельзя побыть здесь, чтобы хоть немного согреться? – едва шевеля посиневшими губами, осмелилась спросить я.
Лиам посмотрел на меня с удивлением, потом окинул взглядом мою жалкую одежонку.
– Замерзли?
– А вы разве нет?
– Ждите здесь. Я попрошу Колина, чтобы он нашел вам что-то теплое.
Вернулся он минуты через три. Его люди сошли с лошадей и легли прямо на влажную траву, чтобы скоротать время, пока Роди перевяжет свою рану. Лиам принялся проверять упряжь на наших лошадях, которых он седлал в спешке.
Я наблюдала, как он затягивает ремни. Кухарка Бекки рассказывала, что все хайлендеры – необразованные дикари и грубияны, причем волосатые, грязные и вонючие. Они убивают мужчин, насилуют женщин и живьем пожирают детей. Хотя, надо признать, то же самое можно было сказать о лорде Даннинге, причем с бо́льшим основанием, чем об этом человеке. И все же его внушительный рост вселял страх, и наверняка лучше было оказаться его союзником, чем врагом…
– Как вас зовут, женщина? – спросил он, подойдя ко мне.
– Э… Кейтлин, – ответила я, пока он проверял сбрую моей лошади. – Кейтлин Данн.
Он чуть сильнее подтянул ремень, и я, покачнувшись в седле, невольно ухватилась за его плечо, чтобы не упасть. Он поднял голову и улыбнулся.
– Я не хотел, Кейтлин.
Мгновение – и вернулся Колин. Он был один. По выражению его лица я поняла, что дела плохи.
– Не думаю, что Роди сможет ехать дальше, – мрачно произнес он.
– Что ты имеешь в виду? – спросил Лиам.
– У него большая рана на правом боку. И очень глубокая.
– У него бывали раны и похуже…
– Но не такие, как эта, – оборвал его Колин. – Он…
Колин быстро посмотрел на меня и покачал головой. Лиам вздохнул и пошел в дом.
– Он серьезно ранен? – спросила я робко.
– Боюсь, он не выкарабкается.
– О, если бы вы тогда разрешили мне перевязать его!
Колин саркастически хмыкнул. Он смерил меня взглядом и язвительно произнес:
– И
