человека, который лежит сейчас передо мной, не было бы ни малейшей надежды вернуться хотя бы частично к прежней жизни. Теперь же мы, по крайней мере, можем дать ему шанс на победу – вовремя доставив в специализированное отделение.
Наконец двери вертолета закрываются. Начинает вращаться винт, воют моторы, набирая обороты. Мы отрываемся от посадочной площадки и какое-то время зависаем над ней – чтобы в случае перегруза свалиться обратно на площадку, а не на улицу городка. Уровень кислорода в крови у моего пациента продолжает снижаться.
В кабине пилота уже пищит тревожный сигнал, зловеще и непрерывно. Оглядываюсь на пациента, сплошь покрытого трубками и проводами, на все эти приборы, которые мы умудрились втиснуть в отсек. Кабина тоже забита. Кроме экипажа в ней теснимся еще и мы с медсестрой Луизой. Воображаю, с какой перегрузкой работают мотор и винт. Тревожный писк все продолжается. А ведь полет только начался – я не могу поверить, что вертолет сможет в целости и сохранности доставить нас до пункта назначения.
– Не волнуйтесь, – подает голос пилот, словно прочитав мои мысли, – Все устаканится, как только пойдем вперед.
Глава 3
Сердце
24 марта 1917 года. Девятый батальон Шотландских стрелков отправляется в разведку боем в окрестностях Арраса, северная Франция
Палатный обход начинается в 6:30 утра. Это хорошо. Плохо то, что интерн должен обежать всех пациентов предварительно, чтобы подготовиться к обходу, и делать это нужно в 6 утра. Этот интерн, находящийся в штате травматологического отделения и стоящий на самой нижней ступеньке больничной иерархии, – ваш покорный слуга.
Дело происходит в конце 90-х. Разборки местных наркоторговцев пошли на убыль, но у жителей округа Вашингтон по-прежнему полно оружия. Город удерживает звание криминальной столицы США, занимая первое место по количеству убийств. В последнее время в районе Белого дома каждую ночь совершается в среднем по одному убийству на квадратную милю. М-да, не такой мне представлялась столица великой державы.
Я вкалываю по двенадцать-четырнадцать часов в день. Наша смена дежурит каждые третьи сутки. В эти дни я работаю с шести утра, всю ночь и следующий день – тридцать шесть часов подряд. Никогда еще мне не приходилось столько работать. Живу я на квартире в получасе ходьбы от клиники. Я воображал, что в свободное время буду осматривать город, но к окончанию рабочего дня чувствую себя совершенно разбитым. В те вечера, когда удается ночевать дома, я заставляю себя разогреть в микроволновке еду и съедаю ее стоя, чтобы не заснуть за столом.
Время идет, мне что-то не очень нравится район, в котором я живу. При встрече с владельцем квартиры, Луисом, я упоминаю о подозрительных личностях, что слоняются в округе.
– А ты видел, чтобы стреляли? – спрашивает он. Я неверно понимаю вопрос, решив, что он говорит о пациентах нашего отделения.
– Конечно, –
