Рико не испытываем никаких волнений по этому поводу. Но где-то подкорка сигнализирует, что это спокойствие от недопонимания ситуации.
После обеда я засела в лаборатории. Надо было проанализировать данные, найти подтверждение сегодняшней догадке. К полуночи основная работа была сделана. Совсем немного все же осталось на утро. Не успела, поскольку мне надо было поговорить с Рико, чтобы он не болтнул лишнего. Нас завтра определенно будут допрашивать о случившемся. Еще в самом начале Яков мне четко дал понять, что здесь прослушиваются и просматриваются все помещения вплоть до туалетов. Одна была надежда, что Рико помнит наши детские игры с тайными жестами.
Еще из лаборатории я позвонила в медсанчасть, справилась о Джое. Недавно закончившаяся операция прошла успешно. В левой ноге и правой руке осколки прошили только мышцу, а в правой ноге задели и кость. Похвалили, что вовремя и правильно наложили кровоостанавливающие жгуты. Я начинаю рассказывать об этом Рико, и, как бы вспоминая, что было, мы обговариваем наши позиции. Упоминание о папе должно отсутствовать, как и то, что я еще раньше научилась мало-мальски управлять вертолетом.
Я проснулась еще задолго до побудки, с пониманием того, что головомойки не избежать. Ладно если только мозги промоют, хоть бы голову не оторвали. Они ребята лихие: в кандалы и в тюрьму. Главное, чтобы не досталось Джою и Якову. Для них это может иметь серьезные последствия.
За два часа до завтрака я уже в лаборатории. Здесь и находит меня Яков. Глядя на мой внешний вид, качает головой. Начинаю рассказывать, что я поняла, нашла причину потери управляемости и падения дрона здесь, в горах, и знаю, как это устранить. А он, абсолютно не слыша, что я ему говорю, взывает к моему разуму, что я должна подумать, что буду говорить генералу, поскольку каждое произнесенное слово может иметь последствия. Я не могу его остановить, а мне надо, чтобы он услышал меня и выслушал. И поэтому я ору, изображая фельдфебеля на плацу:
– Рядовой Яков, слушай, что я тебе говорю.
От неожиданности и удивления он замирает, замолкнув. Я же, воспользовавшись этой паузой, начинаю громким голосом рассказывать о взаимодействии интерференционно-дифракционных решеток в различных потоках с определенными параметрами и их резонансе, постоянно апеллируя к расчетам в моем отчете.
– Резонируют составляющие уравнений третьего порядка. Глянь сюда, при этих условиях они в разы перекрывает члены низших порядков.
Яков кивает и говорит:
– Чего ты так кричишь. Я все понял. Пошли.
Мы идем к генералу. У Якова к нему явное почтение, у меня никакого. Генерал, едва глянув на меня, приказал:
– Докладывай.
Ни здравствуйте, ни садитесь. Начинаю с постановки задачи и о решении, которое найдено. Аргументирую, почему было необходимо выбрать именно это ущелье. Вся моя речь отнюдь не экспромт. Может, генерал и Яков так думают, но это плод полубессонной ночи. Потом я рассказываю о героизме Джоя и говорю:
– Если
