напрямую вытекать из уголовного преследования, поскольку в этом случае сторона обвинения получит власть над стороной защиты в виде возможности самой решать вопрос об ответственности в одностороннем порядке, разрешая, по существу, и само уголовное дело. При таком положении можно было бы говорить о смешении процессуальных функций уголовного преследования и юстиции, что недопустимо в состязательном уголовном судопроизводстве, на построение которого ориентирует Конституция РФ (ст. 123) и которое продекларировано уже в ст. 15 УПК. Взгляд на уголовную ответственность как на юридическое последствие привлечения лица в качестве обвиняемого противоречит презумпции невиновности и является отражением розыскных начал, господствовавших в советской уголовно-процессуальной доктрине128. Связь уголовного преследования и уголовной ответственности должна быть опосредована институтом юстиции. Вопрос о целесообразности производства, равно как и об уголовной ответственности, должен решать суд в условиях состязательной процедуры, принимая в расчет мнения участников процесса. Такой порядок вполне соответствует арбитральному методу правового регулирования. Этот вопрос рассматривается и в период решения вопроса о возбуждении уголовного дела, и в ходе самого производства.
Решение о необходимости уголовного преследования принимается заинтересованными в этом лицами с учетом совокупности всех обстоятельств, установленных на определенный момент. Лишь затем суд рассматривает его обоснованность и решает вопрос об открытии производства по уголовному делу. Вместе с тем указанные обстоятельства могут свидетельствовать о том, что деяние либо лицо, его совершившее, не является общественно опасным. Допустимо ли в таком случае считать целесообразным уголовное преследование? Ответ представляется очевидным. Современное общество не может себе позволить оплачивать сомнительные амбиции государства, заключающиеся в борьбе с социально не опасными явлениями, поскольку, как мы уже отмечали, это общество частных собственников и к тому же налогоплательщиков.
Можно привести множество примеров из практики, свидетельствующих в пользу принципа целесообразности. Один из таких примеров стал известен автору.
Сотрудниками милиции были задержаны супруги К. и Л. после совершения кражи 28 кг капусты с поля. В ходе следствия оба дали признательные показания. Было установлено, что они в течение долгого времени являются безработными, перебиваются случайными заработками, при этом имеют на содержании малолетних детей и престарелых родителей, испытывают крайнюю нужду. А через несколько дней после их задержания ударил мороз, выпал снег, и значительную часть урожая капусты, оставшуюся на полях, перепахали тракторами. Уголовное дело было прекращено по формальным основаниям. Следователь «вынужден был усмотреть» недоказанность их вины129.
В данном случае следователь действовал скорее как защитник и судья в одном лице, нежели «уголовный
Определенный интерес также представляет позиция, рассматривающая причину отождествления терминов «привлечение к уголовной ответственности» и « привлечение в качестве обвиняемого» в их лексическом созвучии (см.: Уголовный процесс / Под ред. К. Ф. Гуценко. М., 2000. С. 254).
Уголовное дело № 587958 // Архив СО при ОВД Киришского района Ленинградской обл.
