шумела и требовала, чтобы бояре и соборные чины в тот же час присягнули Михаилу Романову. Многие наивно верили, что величие государства не возродит никто, кроме родни – пускай самой дальней – угасшей династии.
Сестра деда Михаила Романова царица Анастасия была первой, любимой женой Ивана Грозного и матерью царя Федора Ивановича. Призрачная популярность угасшей династии вынесла наверх ничем не примечательного человека, спутав все расчеты и прогнозы земского руководства. Монархические иллюзии в который раз сыграли дурную шутку с русским человеком.
По официальной версии, собравшиеся в общем порыве как бы едиными устами провозгласили Михаила Романова. Совершенно иначе трактовали дело осведомленные иностранцы. Шведские лазутчики доносили из Москвы, что казакам, ратовавшим за Романова, пришлось осадить Трубецкого и Пожарского на их дворах, чтобы добиться избрания угодного им кандидата.
Новгородские власти также утверждали, будто казаки повлияли на выборы своим «воровством», без согласия бояр, дворян, лучших посадских людей. Польская информация как две капли воды походила на шведскую и новгородскую. Литовский канцлер Лев Сапега бросил в лицо пленному Филарету такую фразу: «Посадили сына твоего на Московское государство одни казаки донцы» (Скрынников Р. Г. Лихолетье). Впрочем, бояр вполне устраивал молодой неопытный царь. «А правда, выберем Мишу, он молод и нам будет поваден», – говорили «верхние» бояре (История династии Романовых).
Таким образом, «его выбрали не ради его самого, ибо ему исполнилось только пятнадцать лет, но ради его предков Романовых и его отца, митрополита Филарета» (Рамбо А. Живописная история древней и новой России). Узнав об избрании царя, поляки решили захватить его в плен, но крестьянин Иван Сусанин спас царя ценой собственной жизни. 14 марта представители Земского собора виделись с Михаилом в монастыре, нарекли его на государство и передали ему царский посох. Через полтора месяца Михаил прибыл в столицу. По мере продвижения царского поезда формировалась новая власть, куда вошла родня матери Михаила, Марфы Романовой, – Салтыковы. Практичную Марфу беспокоил вопрос о запасах хлеба и продовольствия в Кремле.
Конец Смуты
Наконец- то настал момент, когда все выдохлись. Иссякло терпение у голодного народа. Не только низы, но и верхи осознали необходимость прекращения борьбы, потому что дальше некуда, дальше просто переход в небытие. Деньги в казне давно отсутствовали.
Многие постройки Кремля были разгромлены и разорены. В хоромах не было кровли, дверей, окон, лавок. С того времени, как Михаил пережил осаду Кремля, в его душу запал страх перед бунтующим народом. С гневом и слезами на глазах обличал он казачьи грабежи. Молодой Романов говорил с чужого голоса, он лишь озвучивал мысли напуганных бояр, которые старались скорее удалить из столицы казаков, заменив их послушными стрельцами.
14 апреля
