вспомнил слова Нели, что нужен сексуальный толчок. Хотя бы обнять женщину взглядом.
Женщин в больничке хватало. Но зубных врачих завхоз с детства не любил, вместе с медсестрами. Оставались три его уборщицы. «Пойду взгляну, как они работают. Наверняка, снова в гардеробной прохлаждаются. Тут я их и раскручу на что-нибудь!»
Иван Львович тормознул у зеркала, расчесал оставшиеся волосы, которых с каждым днём становилось меньше. Застегнул наглухо пиджак, поправил на лацкане нагрудный знак ветерана труда и заслуженного деятеля профсоюза. Есть медали, торжественно врученные в былом Союзе и в бытность его парторгом серьёзного предприятия. Медалей немного, до ордена не дослужился – помешала перестройка и ещё что-то, что он никак не мог тогда понять. А теперь и подавно не понять: в голове туман от алкоголя и таблеток, от новой безумной жизни.
Иван Львович взял щетку с белой щетиной. С усердием очистил пиджак, брюки (особенно коленки). После чего сменил щётку с белой щетиной на щетку с чёрной щетиной. Прошелся её по черным туфлям, смахнув пыль и придав некий блеск и шик. Преобразившись из замордованного подчиненного в солидного начальника, выдвинулся к цели. На всякий случай левую руку сунул в карман брюк, разыскал строптивое мужское достоинство, крепко сжал его в ладони.
Первой попалась на глаза Тома. Она протирала стены, выложенные кафельной плиткой. Сама худая, на чём свет стоит. Длинные волосы собраны в тощий пучок и затянуты сзади обычной резинкой. Лицо бледное, утомлённое и даже измученное. Словно упахалась донельзя. Где только? Силенок, похоже, как у воробья.
Иван Львович громко кашлянул, чтобы обратить внимание. Тома тотчас обернулась, выказав большие печальные глаза. От страха дернулись веки.
– Шла бы отдохнула, – ни с того ни с сего предложил Иван Львович, – Вид у тебя болезненный. Как будто недоедаешь, недосыпаешь, урабатываешься.
– Так оно и есть, – буркнула Тома.
– Отчего так?
– Вам какое дело?
– У тебя есть автомобильные права? – Иван Львович на вопрос ответил вопросом.
– Нет, конечно. У мужа есть, мне они незачем.
– То-то и видно, – заключил завхоз. – Когда гаишник стоит на посту с полосатым жезлом, думаешь, на что он смотрит?
Тома заморгала ресницами. Она знала, что такое водилось за ним: вдруг подобреет и начнет байки рассказывать, глазами зыркать.
– Он смотрит на выражение лица. Не пьян ли водитель. Спокоен ли, уверен ли его взгляд. Потому что снижает внимание и способность всё правильно делать не токмо чрезмерной алкоголь, но болезнь, усталость, стрессовая возбужденность. Так и я. Смотрю в каком состоянии работницы у меня, и как это может повлиять на качество их работы.
– А чё я? Работаю и работаю… Недосыпаю, потому что ребёнок приболел. По утрам почти ничего не ем – не хочется. Работы у нас здесь много, сами знаете, не переделать…
За все
