тут, когда деньги нужны на одно, второе, третье?! А денег-то и нет, а мужику лишь бы нажраться до сблеву, до отключки.
– Негативный у тебя образ мужчины. – Завхоз скривил губы, продолжая цепко держать её за локоть. Вдруг ощутил кисло-сладкий запах густого наваристого борща. Ксюша точно пропитана запахом домашней еды, дешевого стирального порошка, очистителем раковины и ещё чем-то тошнотным, какой-то смеси женского и мужского пота.
Вместо возбуждения его страдалец в штанах получил пощечину. Иван Львович разжал руку и неожиданно для самого себя посетовал:
– Эх, в былые-то времена при советской власти, мы бы так пропесочили вас на собрании, в кабинете на ковре, в товарищеском суде, что потом хоть скульптуру с вас лепи, копию Мухиной «Он и она соединились в трудовом экстазе»… А счас, понимаешь ли, каждый сам по себе.
– Вы нам каждый день проводите своё пропесочивание!
– Провожу, да толку мало.
– Обстановка не даёт понять вас. Вы всё с ходу да с налёта… Вы пришли бы к нам в обед. Я бы вас капусткой квашенной угостила. Хорошая в этом сезоне капуста получилась! Белая, сочная, кисло-сладкая! Хрустит как снег. Во рту тает как конфета. Заправить такую капустку маслицем первого отжима, еще бы и стопочку пропустить для пущего аппетита – о чём угодно можно договориться! И для здоровья очень пользительно!
– Зайду, – сказал завхоз суровым голосом, хмыкнул, подумав: «Я ей про Фому, она мне про Ерёму! Капусту ли мне сейчас надо!? Неуж у меня с этим делом полный пипец?»
Стряхнув невеселые думки, Иван Львович сказал:
– Ладно, прощаю сломанный кран. И готовь свою капусту. Мне много надо. Бочку! Здоровье-то, сама понимаешь, подсадил в молодые годы на работе. До сих пор поправить не могу.
Завхоз окинул взглядом Ксюшу. Вроде ладная девчонка. Грудь третьего размера. Попка пухлая. Лицо румяное. Только и носи на руках из постели в постель! Лицо чуть скуластое. Подбородок какой-то мужской. Удар что ли держит пьяного мужа. Слева, справа жахнет по симпатичной мордашке, апперкотом форму подправит – она зубы стиснет, и в ответ сковородкой забулдыгу в нокаут отправит. Вот-де и вся любовь!
Иван Львович побрел по коридору. Две попытки мануально-визуального контакта с молодыми представительницами женского пола обернулись ничем, словно ему недвусмысленно дали понять: не по адресу, дядя.
Оставалась Лариса. Этой палец в рот не клади – откусит, не поморщится. Вчера с утра завели друг друга: он сделал выволочку за хронические опоздания на работу, она – в очередной раз сделала его посмешищем. Гадкая девчонка! Не в дочки – во внучки мне годится, и говорит, дрянь такая: «Не хотите, эротический массаж… Шваброй по члену!» Презерватив надела на выхлопную трубу! Никакого уважения к старшим». Остаётся опрокинуть стопку и повеселить себя квашенной капусткой посола Ксюши. С Ларисой шуры-муры бесполезно, и главное – небезопасно заводить.
Так размышляя, сетуя
