финансово-аналитической группы MUB Семён Ратецкий в беседе с нашим корреспондентом сообщил следующее:
«Не хотелось бы чрезмерно сгущать краски и заниматься апокалиптическими пророчествами, но с учётом полученной нами информации о банкротстве крупных и до последнего времени весьма устойчивых кредитных организаций, можно констатировать, что российская банковская система находится в состоянии полураспада.
Система кредитования, используемая российскими банками, фактически базируется на получении займов у зарубежных банков под относительно низкие проценты и перепродаже кредитов на внутрироссийском рынке под более высокие проценты. Я, конечно, не хотел бы сейчас обсуждать вопрос о пресловутом «суверенитете» банковской сферы, поскольку сам термин «суверенитет» является политическим, а не экономическим, да и к тому же, очевидно, плохо соотносится с принципом открытости экономики и её интегрированности в мировые финансовые процессы.
Однако следует обратить внимание на то обстоятельство, что российских банковский сектор не опирается на производственный капитал по причине фактического отсутствия оного в России, а, скорее, реализует схемы по перепродаже импортируемых денег, что лишает его необходимого прочностного ресурса.
Таким образом, любые сбои по кредитованию за рубежом, вызванные либо объективными экономическими причинами, либо иными факторами неэкономического характера, в случае их системного проявления, неизбежно приведут уже не к кризису, а к полному краху банковского сектора.
То есть, условно говоря, из состояния полураспада мы перейдём в состояние распада и развала российской системы кредитования.
И вот когда кризис финансовой системы приведёт к кризису системы политической, настанет, видимо, время поговорить о той самой «демократической суверенности», о которой так долго рассуждали наши власти, ныне по каким-то причинам не желающие и пальцем пошевелить для спасения своей гибнущей «суверенной демократии» и принять план спасения, предлагаемый нашими зарубежными партнёрами.
Времени, между тем, остаётся всё меньше…»
– Как заговорил, а? Красиво заговорил! – восхищённо прошептал Шевалдин и, нажав на кнопку пульта, отключил телевизор.
Огромное лицо Ратецкого исчезло с экрана и чёрная плазменная панель показалась генералу глухим и тяжёлым театральным занавесом, на короткое время скрывшим сцену, где невидимые зрителям хлопотливые рабочие, стараясь не шуметь и не стучать молотками, собирали поспешно декорации для нового действа, на протяжении которого силами искусных лицедеев разыграна будет главная часть трагедии, пик страстей с кульминацией, полагающимся в таких случаях катарсисом, фейерверками, парадом драконов и бесплатной раздачей театральных конфет.
А сборы со зрителей будут так велики, что покроют не только расходы на парады и конфеты, но и позволят театральной труппе долгие, долгие годы сыто и счастливо жить в покое, надолго забыв об изнурительных репетициях и постановках.
– Ай,
