ляжет? Но как открыть ворота? И корпус в захватах… Не пришлось бы прокуковать здесь до заката Альраи. Ладно, это потом. Крысы… Клопы тоже должны быть. Голодные клопы. Туристов-то нету, один смотритель остался. Как я его найду? Клоповник-то здоровенный… Ну, с чего-то нужно начать. Всё равно с чего. Душно тут». Чтобы проветриться, Спиро решил начать поиски с верхней палубы, и, как оказалось, правильно сделал.
Седьмой сноп
– Свалился ты на мою голову, – ворчал Быстрицкий, поглядывая на гравископы. Вход в «кротовую нору» открыт, тридцать четыре минуты до прокола, время есть. А «хвоста» – наоборот, нету.
– А куда мне было деваться? – вскинулся Циммерман. Занимал собою соседнее кресло, вид имел встрёпанный, настроен был полемически. Слегка гнусавил, к носу прижимал тампон.
Ответить бы ему как следует, но Быстрицкий не стал. Тридцать три минуты до прокола, не поздно ещё повернуть оглобли, но глупо же, очень глупо! Ной мёртв. А вдруг нет? Этот пижон говорит, мертвей мёртвого.
– Куда мне было деваться?! – кипятился Циммерман. – Амальгадилл, вы понимаете? Такая зверюга! Бедняга Роберт…
– Ты уверен, что он… Что его…
– Уверен ли?! Вы живого амальгадилла когда-нибудь видели?
«Видел», – подумал капитан, припомнив блестящую щучью морду и надсадные вопли кибершкипа о перегрузке реактора.
– Я его и дохлым видел, – ответил он, подумавши, что дохлым-то как раз не видел, но после такой оплеухи и трижды живой сдохнет.
– Что вы там видели! – Циммерман психовал, и понятно почему: сбежал ведь. – Что вы могли отсюда видеть?.. Видели вы, как он валяет его по палубе?.. Видели вы, как он на трупе… Что я должен был?.. С голыми руками, с одной ракетницей?
– А, так это ты отстрелил вешку прямо в корпус?! – прокурорским голосом спросил Эдик Быстрицкий.
– К-какую вешку? Вы что?.. А, вот оно что. Вот почему ракетница. Нет, вы не поняли, Эдик. Роберт говорил мне… То есть, не мне, но я слышал, как он говорил: пора-де отстрелить вешку. Что-то ещё про какой-то груз. Я не понял: откуда груз в сезон ветров? А он вон откуда. Ага, значит, Ной… то есть, Роберт ставит вешку, а вы сбрасываете груз. Остроумно, ничего не скажешь. Но зачем? Или… А, я понял. Контрабанда. Кораллитовые полипы?
Быстрицкий молчал, это стоило ему больших усилий.
– Ладно, не хотите говорить – не надо, хоть всё и так понятно. Значит, ракетница. Она валялась на палубе неподалёку от тру… оттуда. Вы не думайте, я к ней даже не притрагивался. С ракетницей против веганского амальгадилла – гиблое дело. Так что вешку отстрелил не я. Это Роберт. Думаю, он до того ни разу не видел живого амальгадилла и даже не знал о нём, потому что если б знал, сразу бы понял, что не стрелять надо, а бежать.
«Ной, Ной… – с горечью думал Эдик Быстрицкий. –
